Бал оказался превыше всех ожиданий. Толпа удивительно красивых людей, шум от разговоров вперемешку с музыкой и звоном бокалов, тысячи свечей, все это приводило в восторг впечатлительную Мию. Посреди танцевального зала на массивных цепях, точно якорь, брошенный из рая, висела внушительных размеров люстра. Она казалась похожей на горящий шар, и на мгновение Мие почудилось, что это собственное солнце, которое вдова Форбс могла себе позволить из тяжести жить с остальными, недостойными ее людьми, под одним светилом.
Миссис Форбс постаралась в безупречной организации приема. Когда супруги Таунсенд с дочерью вошли в общий зал, все взгляды были обращены на них. Мия, в недоумении, обратилась к отцу:
– Папа, у меня выбились волосы?
– Ты превосходна, моя голубка – с восхищением и безграничной любовью, не скрывая этого, ответил отец.
Мия смотрелась выгодней остальных молодых девиц. На ней было платье нежно голубого цвета, почти белого. Талия обтянута шелковой лентой сочно синего цвета, и такая лента заплетена в густых темных волосах. Плечи, с выступающими ключицами, придавали телу ощущение хрупкости, однако таковой ее не назовешь. Пухлые темно алые губы правильной формы и слегка заостренный овал лица делали ее образ изящным и сказочным. Невероятно большие выпуклые глаза, в которых игриво отражались блики света, выдавали ее детскость и неосведомленность в постыдно-тайных вопросах. С детства приученная хранить честь родительского дома, ее манеры и поведение в обществе отличались сдержанностью, за что мистер Таунсенд наполнялся гордостью, увидев ее на фоне остальных барышень. К удивлению матери, Мия оказалась настоящей красавицей, способной стать светской обольстительницей мужских сердец. Ее черты лица напомнили Мери ее саму, но Мие они не прибавляли годы, напротив, делали ее еще более нежной и юной. Миссис Таунсенд, отвлеклась от разглядываний собственной дочери, отыскала в толпе Келли и торопливо направилась к ней. Отец передал Мию в надежные руки миссис