– Да ты что, приятель?! Это же я. Неужто не признал?
«Тебя не признаешь!» – едва не вырвалось у Сида, но вслух он этого произносить не стал. Бывший подельник был всего лишь «шестёркой», обычным мальчиком на побегушках у больших боссов, и, раз он сейчас здесь, значит кому-то очень понадобился Сид. А вот кому и зачем, это еще предстояло выяснить.
– Что тебе надо, Бутч? Говори и убирайся. Меня работа ждёт.
В ответ визитёр расхохотался.
– Работа?! Ох, рассмешил! По-твоему, это работа? – Он пренебрежительно махнул в сторону сгруженных неподалёку полсотни мешков, которые до конца смены еще предстояло перенести на склад.
Сид ничего не ответил. В конце концов он не обязан никому ничего объяснять. Это его жизнь, и он делает то, что считает нужным. Скрестив руки на груди, он приподнял правую бровь, ожидая ответа на свой вопрос.
Не добившись той реакции, на которую рассчитывал, Бутч внезапно посерьезнел. Бросив подозрительные взгляды по сторонам и, убедившись, что кроме них в переулке никого нет, он, понизив голос, произнёс:
– О’Кинни послал меня за тобой. Не знаю зачем ты ему понадобился, но настроен он решительно. Передал, что если откажешься встретиться с ним и начнешь ерепениться, то пожалеешь, что на свет родился.
Сид сжался. Имя ирландца было одним из первых в его списке причастных к поджогу. Не останавливающийся ни перед чем ради достижения своей цели, негодяй был способен на все, даже на убийство. Будь он один, Сид, не выбирая выражений послал бы его ко всем чертям, но мысли о больном отце, единственной оставшейся у него родной душе, заставили его смягчить готовящийся вырваться резкий ответ:
– Передай своему боссу, что все разговоры между нами давным-давно закончились. Я начал жизнь заново, чего и всем вам желаю. Ну а теперь, извини, но мешки сами собой не уложатся.
– Сид, сынок, – позвал откуда-то из глубины помещения Арчи. Это оказалось очень своевременным. Воспользовавшись подвернувшимся поводом, Сид коротко кивнул бандиту, и, закинув на плечо один из мешков, сгорбившись, потащил его внутрь.
Однако стоило юноше исчезнуть из поля зрения визитера, как фальшивая улыбка тотчас же стерлась с его лица, уступив место жестокой ухмылке. Парень явно преувеличивал собственную важность, если думал, что может вот так просто отказаться от приглашения ирландца. Отличающийся редкой злопамятностью О’Кинни не спустит зарвавшемуся щенку подобной дерзости. Что ж, пусть потом пеняет на себя, а он, Бутч, умывает руки.
Пнув стоящий рядом с ногой ящик, бандит втянул шею в плечи, и, сунув руки в карманы куртки, вальяжной походкой удалился тем же путем, каким и пришел.
Вышедший почти сразу вслед за ним, Сид проводил его взглядом до ближайшего угла, после чего вернулся к прерванному занятию, сменив присевшего перевести дыхание Арчи.
Возникшее из ниоткуда противное липкое ощущение, смесь беспокойства и страха, не исчезало, мешая сосредоточиться на деле. Руки начинали