Ближе к вечеру берег заполоняли местные жители, которые, закончив работу, садились в битком набитые рейсовые автобусы и направлялись к морю, чтобы гулять по песку, сплёвывая тут и там красную от пана1 слюну. На закате на широкий пляж выходили одинокие музыканты, йоги всех известных школ, а туристы совершали привычный моцион в прохладе остывающего дня. Владельцы прибрежных заведений выставляли пластиковые столики прямо к прибою, а зазывалы приглашали проходящих мимо поесть именно в их кафе, где самые свежие морепродукты и вкусное холодное пиво.
Но мы шли в определённое место, потому на все заманчивые предложения лишь отрицательно качали головой, а зазывалы разочарованно смотрели нам вслед. Руперт уверял, что дальше по берегу есть аутентичное кафе, которое держат непальцы, и только в нём можно попробовать настоящие момо2 с креветками, а также самый вкусный на берегу фруктовый салат со взбитыми сливками и мороженым.
Солнце скатывалось за горизонт, окрашивая небо огненно-красным. Всё вокруг в последних его лучах наполнялось золотым свечением: воды аравийского моря и волны, накатывающие на берег, лицо Алекса и огоньки в его глазах и даже высокие, как мачты кораблей, пальмы на берегу. То тут, то там встречались остроносые лодки из тёмного морёного дерева, и вокруг них сновали проворные рыбаки, разматывая сети, что-то починяя или наблюдая с детской непосредственностью за проходящими мимо белокожими туристами. Иногда встречались колоритные индианки, оплетённые красивыми яркими сари, с невероятными украшениями на лице и с мехенди3 на оголённых загорелых руках.
– Вот то самое место, – сказал Руперт по-немецки и указал рукой на невзрачное кафе, стоящее на возвышении прямо посреди пляжа. Перед ним из песка торчали разноцветные флаги на бамбуковых жердях, которые, вероятно, означали лишь то, что хозяева заведения рады видеть у себя любого туриста.
Мы поднялись по деревянным ступенькам на невысокий настил, где плотно стояли столики, накрытые поверх льняных скатертей прозрачными клеёнками.
– Позвольте мне угостить вас ужином, – неожиданно предложил Руперт.
– Что ты, это лишнее, – отказался Алекс.
– Нет-нет, ты не понял, это ни к чему вас не обяжет, – объяснил Руперт.
– Да, поверьте, нам это будет приятно, – Аннет посмотрела на Руперта с гордостью и любовью.
– Ну, если вы настаиваете, – кивнул Алекс.
Солнце растворилось в водах Аравийского моря, оставив после себя лишь розовый отблеск на небе. Официант – босой, в вытянутой красной футболке и плавательных шортах до колен, – зажёг небольшие свечи на столиках. Ветер колыхал оранжевый язычок пламени, но был не таким сильным, чтобы задуть свечу полностью. Включили лампочки, опутывающие ограждение кафе, и мне показалось, что это сотни светлячков, танцующих в хороводе.
После