– Что правда, то правда, – поддержал Сильвера старый Морган.
– Еще бы не правда! – фыркнул Сильвер. – Он потерял шхуну, а я отыскал сокровища. Кто из нас больше достоин быть капитаном? Но я снимаю с себя это звание. Выбирайте кого хотите. С меня хватит!
– Сильвера! Пусть Окорок останется капитаном во веки веков! – заорали в один голос пираты.
– Ага! – воскликнул Сильвер, – вот вы как теперь запели! Ну что ж, Джордж, придется тебе дождаться другого подходящего случая! Повезло тебе, что я не злопамятен и не собираюсь мстить. Но что делать, парни, с этой черной меткой? Она ведь больше ни на что не годится, верно? Да и Дик напрасно испортил свою Библию и загубил свою душу.
– Может, она еще сгодится для присяги? – спросил суеверный Дик.
– Ну нет! – насмешливо возразил Сильвер. – Присягнуть на Библии с вырванными листами? Да в ней святости не больше, чем в простом песеннике!
– И все же я ее сохраню, – сказал Дик.
– А это, Джим, сохрани на память, – сказал Сильвер, подавая мне черную метку.
Она представляла собою кружок величиной с монету в одну крону. На одной ее стороне сохранился кусочек текста из Апокалипсиса (я разобрал только два слова: «псы» и «убийцы»), другая была измазана углем, испачкавшим мои пальцы. На чистой стороне было нацарапано углем: «Смещен». Я храню эту черную метку как большую редкость, хотя ныне от надписи углем остались только следы как от ногтя.
Так завершились события этой ночи.
После непродолжительной и не слишком бурной выпивки пираты завалились спать. Карательные меры Сильвера ограничились тем, что он назначил Джорджа Мерри в караул, пригрозив ему смертью за ослушание.
Я долго не мог сомкнуть глаз. Мне вспоминался Израэль Хендс, которого я прикончил, сам находясь на краю гибели. А еще я думал о своем ужасном положении, но еще больше – о той опасной игре, которую вел Сильвер, пытаясь одной рукой держать в повиновении пиратов, а другой хватаясь за любую, даже самую ненадежную соломинку для спасения своей жизни. Он спал неподалеку от меня и громоподобно храпел. Несмотря на то, что он причинил нам немало зла, мне все же было жаль его, и я не хотел, чтобы он угодил на виселицу.
Глава 30
Под честное слово
Мы все, и даже часовой, задремавший у крыльца, одновременно проснулись от громкого крика, донесшегося из леса:
– Эй там, в блокгаузе! Доктор идет!
Это и в самом деле был доктор Ливси. Хоть я и ужасно обрадовался, услышав его голос, но в то же время и смутился, вспомнив свое ослушание и бегство. Вдобавок, мне было стыдно, что доктор увидит меня в обличье пленника пиратов.
Должно быть, он поднялся затемно – еще только начинало светать. Подойдя к бойнице, я увидел доктора: он стоял на опушке, как некогда Сильвер, по колено в клубах утреннего тумана.
– Здравствуйте, доктор! С добрым утром, сэр! – весело откликнулся