Лежа в своем укрытии, я следил за пиратами. Несколько человек неподалеку от блокгауза зачем-то рубили топорами судовой ялик. Близ устья речушки горел большой костер, а между берегом и шхуной беспрерывно сновала шлюпка. Матросы, еще нынче утром выглядевшие угрюмыми и недовольными, теперь слаженно гребли и весело перекликались. По их голосам я догадался, что тут не обошлось без рома.
В конце концов я решился подобраться к блокгаузу. Я находился довольно далеко от него, у основания низкой песчаной косы, замыкавшей бухту с востока и почти достигавшей до Острова Скелета. Поднявшись на ноги, я увидел неподалеку приметную белую скалу, возвышавшуюся среди низкорослого кустарника. Я подумал, что это и есть та самая белая скала, о которой упоминал Бен Ганн, и что, если мне понадобится лодка, я буду знать, где ее отыскать.
Я продрался сквозь заросли, приблизился к частоколу с тыльной стороны и стал кричать. Нечего и говорить, что друзья встретили меня с непередаваемой радостью и воодушевлением.
Подробно поведав им о своих приключениях, я отправился осматривать блокгауз. Его стены, кровля и пол были сложены из неотесанных сосновых бревен. Настил пола в некоторых местах поднимался фута на полтора над землей. Рядом со входом бил небольшой родник. Струйка воды стекала в некое подобие бассейна, роль которого играл здоровенный чугунный котел с прохудившимся дном, врытый в песок «по самую ватерлинию», как выразился капитан.
Внутри блокгауз был почти пуст, и только в одном углу виднелся грубо сложенный из камней очаг с железной решеткой для углей. Все деревья со склона холма и внутри частокола были срублены и пошли на постройку. Судя по пням, раньше здесь шумела целая роща. Во многих местах, очевидно, из-за ливней, песчаный грунт был размыт, осыпался и осел. Только там, где из котла вытекал ручеек, росли зеленый мох, папоротник и низкорослый ползучий кустарник. С внешней стороны недалеко от частокола начинался старый сосновый лес, а ближе к берегу моря виднелись вечнозеленые дубы.
Резкий ночной ветер задувал во все щели блокгауза и засыпал пол мелким песком. Песок попадал в глаза, хрустел на зубах и плясал в котле с водой, словно крупа в супе. Отверстие в кровле заменяло дымоход, но дым его игнорировал и расползался по всему помещению, вынуждая нас кашлять и утирать слезы.
Наш новый сторонник Грэй, получивший от пиратов удар ножом в лицо, сидел у стены с перевязанной доктором щекой, а рядом неподвижно лежало все еще не погребенное тело бедняги Тома Редрута, прикрытое флагом.
Если бы мы сидели сложа руки, то, должно быть, быстро впали бы в уныние. Но капитан Смоллетт не терял времени даром. Созвав нас, он разделил весь маленький гарнизон блокгауза на два отряда: в один попали доктор, Грэй и я, в другой – сквайр, Хантер и Джойс. Несмотря на общую усталость, двоих отправили в лес по дрова, а еще двое начали копать могилу для Редрута. Доктор взял на себя обязанности