Рассказы о прабабушке Евдокии произвели на меня в детстве неизгладимое впечатление. Может, поэтому и во взрослой жизни я всегда живо интересовалась эзотерикой, а к религии относилась достаточно прохладно. Я знаю, что прабабушка умела гадать при помощи карт, свечей, бобов и многого другого, но, очевидно, это были лишь внешние атрибуты, которые помогали ей войти в определённое душевное состояние, настроиться на приём информации, которая приходила к ней из мира тонких материй. Мне, к сожалению, этот дар не передался. Случаются, конечно, озарения, когда я предугадываю, что скажет тот или иной человек через секунду, но я это отношу только к совпадениям или к знанию людской психологии. Интуиция у меня напрочь задавлена логикой и доводами разума.
Так размышляя и вполглаза посматривая на телевизор, пригревшись под пледом, убаюканная мурлыканьями Норы, я начала клевать носом. Несколько раз я вроде бы на секунду закрывала глаза, но, открывая, понимала, что потеряла нить повествования, однако отчаянно продолжала бороться со сном. Наконец кошка, растревоженная моими вздрагиваниями в моменты провала в дремоту, приблизилась к моему лицу и осуждающе посмотрела в глаза. Взгляд её желтых глаз был завораживающий и буквально гипнотизировал. Но что она хотела мне внушить: чтобы я проснулась или окончательно уснула, я не поняла. Вдруг мне почудилось, что голоса, доносившиеся из динамиков телевизора, стали какими-то далёкими и приглушёнными, словно вместо воздуха комнату заполнила вата. Свет торшера стал меркнуть, голова отчаянно закружилась, и я внезапно потеряла связь с реальностью…
Глава 1. Непрошеный гость
Стрелки старинных часов приближались к восьми, и через несколько мгновений должна была открыться дверца, выпускающая кукушку. Время тянулось до безобразия медленно. И, по всей вероятности, день обещал закончиться так же серо и буднично, как большинство зимних вечеров супружеской пары в скромном доме на окраине небольшого тихого городка. За окном медленно кружился снег, в камине потрескивали поленья, и, нагоняя дремоту на весь дом, у огня спал огромный старый пёс. Его породу определить было практически невозможно. Он был похож одновременно и на ньюфаундленда, и на сенбернара, но что можно сказать совершенно определенно: Собаку Баскервилей этот лохматый хранитель очага точно не напоминал. Напротив, несмотря на внушительные размеры, был он абсолютно не страшным, домашним, и каждому, кто его видел даже первый раз, хотелось зарыться руками в его густую, длинную, шоколадную, но уже местами седеющую шерсть. Нечего говорить, что для Кристины и Эдуарда он был любимцем. Пёс являлся настоящим символом дома, таким же основательным и старым, и достался супругам вместе с ним в наследство от прабабушки Кристины. Этот дом был совсем маленький, но по его убранству угадывалось, что прежняя