свой собственный смысл, понять который простым смертным не дано. Сунув руку в стол, молодой человек, который никак не мог иметь звание больше старшего лейтенанта, но судя по треугольникам в петлицах, в нем было что-то офицерское, вынул бардовое коленкоровое служебное удостоверение. Раскрыв удостоверение, молодой человек внимательно на него посмотрел, перевел взгляд на Васю, хмыкнул и аккуратно внес номер пистолета обычной ручкой со стальным пером, которую макнул в стеклянную чернильницу, стоящую в центре стола. Чернила в этой чернильнице были черные, как и все записи в удостоверении. В первой чернильнице чернила были фиолетовые и какие-то бледные. – Воспитанник! Вы должны без особой нужды не обнажать ствол! – выдал молодой человек первую вводную, и сунув руку в стол, достал кобуру скрытого ношения под левую руку. – Спасибо! – поблагодарил Вася, прикидывая, что под левой мышкой никто в первом приближении искать пистолет не будет, так как стреляющих левой лукой людей, довольно мало. Дверь резко распахнулась, и в проеме показалось злое лицо Лысого. – В чем дело? Почему задерживаете воспитанника? -рявкнул Лысый, вперив в молодого человека на КПП бешенный взгляд. – Выдавал воспитаннику служебное удостоверение и кобуру скрытого ношения, товарищ майор! – доложил молодой человек, передавая закрытое удостоверение Васе. – В руки никому не давать. Ознакомляться могут только из твоих рук! Поехали! – предложил Лысый, не обращая внимания на военных на КПП. Усевшись в машину, Вася, открыл только что выданное удостоверение и прочитал:
«Предъявитель, Ленский Василий Семенович, воспитанник в\ч 69867 пользуется всеми правами действующего сотрудника НКВД с правом ношения закрепленного за ним оружия Вальтер за номером 45987623». Командир в\ч 69867 старший майор Р. Н. Копань». В удостоверении имелась даже немного состаренная фотография Васи, на которой ему было лет четырнадцать. – Круто! – не удержался от выражения двадцать первого века, Вася, убирая удостоверение в нагрудный карман гимнастерки, смотря в правую сторону, где проскочили три одинаковых аккуратных кирпичных домика, с палисадником и деревянным, резным штакетником. – У тебя какие-то странные выражения проскальзывают! Я таких слов никогда не слышал! – подозрительно выдал майор, бросая на Васю быстрый взгляд. Вася не мог сказать, что он нахватался таких слов от внука, вот только с какой стороны: врача или второго «Я», в котором было много от спецназовца – сходу не смог вспомнить. – Я где-то слышал! Наверное, в детдоме кто-то сказал! – махнул рукой Вася, и тут же постарался перевести разговор на другую тему: – Домики интересные справа промелькнули. Совсем не похожие на местные развалюхи! – Это дома немцев, которые много лет здесь жили! – заявил Лысый, резко нажимая на тормоза. В десяти метрах впереди, прямо на дорогу, шустро выскочила девушка в приталенном белом полушубке и подняла вверх красный флажок. – Теперь надолго остановили! – покачал головой Лысый, выключая двигатель автомобиля. – Расскажите о Махмуд-Пахлаване! –
