Неожиданно Вася вспомнил, как он лазал через дувал[64], на такую же крышу к соседу, воровать желтые маки, которые росли только у него по весне.
«Интересно, из какой памяти я выхватил это воспоминание?» – сам себе задал вопрос Вася, а вслух спросил, сначала льстиво заметив:
– Вы так интересно рассказываете! А дальше – то, что было?
– По условиям заключенного мира Российская империя не претендовала на поглощение Хивинского ханства, оставляя трон Мухаммед Рахиму-хану, также известному, как поэт Феруз. За это хан должен был признать себя «покорным слугою Императора Всероссийского» и уступить ему все земли по левому берегу Амударьи. И сразу, после заключенного мирного договора, земли по левому берегу Амударьи, стали доступны для русского судоходства, с правом организовывать там пристани и фактории. Все города и селения ханства объявлялись открытыми для русских купцов без торговых пошлин и прочих обложений. Кроме того, на территории ханства запрещались рабство и торговля людьми, что было официально объявленной целью военной кампании.
– И чем еще нагрели русские Хивинское ханство? – снова задал наводящий вопрос Вася, увидев, стоящего справа старика с палкой, с небольшим тулупчиком в руках и переметной сумкой через правое плечо.
– Остановите, пожалуйста! Я ведь совсем голый! – громко попросил Вася, сильно застучав по спинке переднего сиденья.
Машина резко остановилась, даже немного пойдя юзом.
Вася, не спрашивая разрешения, выскочил, и, не замечая пронзительного ветра, рванул к старику.
– Сколько стоит? – спросил Вася, смотря на слезящиеся глаза старика.
– Сто рублей. Внук умер, а вещи, совсем новые остались.
– Держите деньги, отец! – выдернув из кармана деньги, Вася трясущимися от холода руками отсчитал сто двадцать рублей.
– Тут много, сынок! – замотал головой дед, смотря, как быстро Василий одел тулупчик.
– Вам деньги нужнее! – махнул рукой Вася, добавляя еще десятку.
– Тогда держи хурджумы! Там ичиги, учебники внука, тетради и фотоаппарат с какими-то штучками! – махнул рукой старик, повесил на правое плечо Васи два хурджума, быстро развернулся и скрылся за обвалившимся в середине, невысоким дувалом.
– Ты, что делаешь, босяк? Если с тобой что-нибудь случится, то старший майор мне голову отвернет и на фронт пошлет! – заорал лысый, останавливаясь перед Василием.
Резко схватив за правую руку, только потянул за собой, как Вася, совершенно машинально крутанул кистью, легко освободился и отрицательно качнул головой, отмечая, какой сейчас сильный ветер.
На всякий случай Вася высоко поднял высокий воротник, который полностью закрыл обнаженную голову от ветра.
Кожушок у лысого распахнулся, объявив одну большую звезду на малиновом фоне на петлицах воротника.
– Коржыны[64] зачем взял? –