И потому, что не хватало уверенности собственной, меня всегда тянуло к людям, у которых ее было с избытком. Например, к Толику.
Иногда казалось, что понятие комплекса для него не существует. Он не межевался, когда нужно было спросить пять рублей на мороженое у совершенно незнакомого человека. Пререкался с учителями, не выучив домашнего задания, и часто доказывал им, что «не верблюд». Не делал проблемы, если приглашал в кафе девушку, «забыв дома свой толстый кошелек». У него можно было научиться всему, о чем писали Карнеги и другие психологи, совершенно бесплатно. Но для этого требовалось переломить себя. Как сказал бы плохой поэт, «наступить на горло собственной песне». И совершить такое я не мог: у меня попросту ничего не получалось. Песня звучала слишком громко, чтобы ее можно было усыпить простыми уговорами.
Конечно, я рисую из себя героя-одиночку, говоря вот так. На самом деле, ничего героического в моей жизни не было. Даже наоборот. Всю жизнь в самых критических ситуациях мне помогал Толик. Он с детства ходил в кружок восточных единоборств, и со временем это сделало его главным и непобедимым драчуном в школе. Когда на меня задирались другие ребята, он приходил на помощь, и вопросы решались сами собой. Обычно в мою пользу. Это поднимало наш авторитет в глазах ребят, но не делало сильнее меня самого. Да и особой уверенности не добавляло.
Своим самым большим личным достижением я считал один случай, произошедший после пятого класса. Мы с мамой поехали на месяц к ее сестре в подмосковную деревню, и там мне волей-неволей пришлось столкнуться с местными мальчишками. Выглядел я щуплым и забитым – подтягивался на турнике всего два раза. Толика рядом не было, и я дал себе слово заниматься спортом. Для этого каждое утро стал ходить за водой к самому дальнему колодцу. Два полных ведра, нацепленных на старинное коромысло, обеспечивали хорошую нагрузку.
Но однажды мальчишки подкараулили меня по дороге и, насмехаясь, поставили подножку. Ведра опрокинулись, а я оказался с мокрыми коленками. Их было пятеро, поэтому задираться смысла не было. Развернувшись, я снова пошел за водой.
Они дождались и второй раз толкнули в спину. И тогда, повалившись на землю и барахтаясь в луже, я, неожиданно сам для себя, взбесился. Не помню другого такого случая в своей жизни. Кровь прилилась к голове и на несколько секунд действительно превратила меня в героя: подхватив коромысло, словно хворостину, я помчался к пацанам и принялся дубасить их, куда придется. Кажется, двоим досталось основательно, потому что потом они ходили с бинтами на голове. Да и спины у них еще долго зудели!
После этого ко мне уже никто не приставал. А к концу месяца мы с ними даже подружились. И