Надев каску, я быстро намотал портянки, забив ноги в сапоги, скатился вниз и сказал съехавшему следом погранцу:
– Твои сейчас будут, где позиция для них, ты знаешь.
Этот парень мне нравился все больше и больше, буквально за пару часов он стал чуть ли не моим замом. Хотя я знаю его всего несколько часов, составить свое мнение о нем успел. Несмотря на всю напускную серьезность, что появилась по роду службы, он был веселым рубахой-парнем, любящим поговорить, балагуром и приколистом. Мы долго обсуждали, делясь мнениями, тот бой батареи, когда в засаде перехватили колонну немцев несколько дней назад. В общем, по характеру мы были похожи, поэтому быстро нашли, как общаться друг с другом.
Описал он и своих подчиненных. Сержант Бутов был спокойным и рассудительным командиром, хотя тоже любил погулять на праздниках, отдаваясь этому всей широтой русской души. По словам Аделя, был он на своем месте, то есть как командир разведчиков вполне подходил.
Младший сержант Луговой, хитрован, несмотря на фамилию, оказался чистокровным евреем. Поэтому в умении найти спрятанное и особенно в вылазках ему не было равных. Хороший игрок в карты.
Остальные пограничники были опытными парнями. Только один из них, Мирзоев, был салагой-первогодком, но уже участвовал в одном задержании. В общем, бойцы мне достались умелые и уверенные.
Пройдя мимо минометчиков, протирающих мины от смазки под приглядом Смелова, я взбежал на взгорок и посмотрел на небольшой шлейф пыли. Разведчики старались ехать по обочине, чтобы не оставлять следов. Как только машина остановилась рядом и Бутов покинул кабину, я сразу же взмахом руки велел ей следовать к концу оврага, где ее уже ждал Адель.
– Товарищ лейтенант, немцы свернули лагерь и выдвинулись в нашу сторону.
– Количество ночных потерь и количество немцев в колонне… – спросил я, раскрывая боевой журнал батареи и готовясь записывать информацию.
– На месте лагеря осталось восемнадцать сгоревших или поврежденных грузовиков. Два орудия, одна зенитка и два танка. Все они имеют разную степень повреждений и, видимо, не могут продолжать движение.
– Потери немцев в людях? – задал я еще вопрос, закончив записывать