обходчиком. Однажды по пьяни сильно расшиб ногу о камень, свалившись с насыпи. Врачи сказали, что через месяц он начнет ходить и снова сможет работать. Но когда наступил назначенный срок, Славик не пошел. Он лежал на кровати, диване, сидел в кресле, жаловался на боль в ноге и просил водки. Люба покупала ему чекушку в день, а он, выпив, начинал жалеть себя, свою загубленную жизнь и просить еще водки. Врачи, осматривающие Славика, разводили руками: он полностью восстановился и может спокойно ходить, так они считали, разглядывая рентгеновские снимки и ощупывая ногу. Но Славик не ходил. Его не интересовали собутыльники, друзей у него давно не было, поэтому на улицу ему выходить стало незачем. Через некоторое время врачи отказались продлевать больничный, и Славика, несмотря на все старания Любы, выписали и уволили с работы. Люба начала таскать с работы продукты и кормить мужа. По старой советской традиции у них на станции каждый на своем рабочем месте в меру способностей и в разумных пределах что-то прикарманивал, таким образом, чтобы не раздражать начальство своей жадностью. Раньше она не брала помногу, как-то совесть не позволяла, равнялась на общий уровень приворовывания соседей и знакомых, но теперь Славик не зарабатывал, а потребности их даже выросли так как теперь постоянно надо было покупать лекарства и водку. Люди, понимая положение Любы, почти не осуждали ее, когда видели как она с полным пакетом возвращается с работы. Какими-то правдами и неправдами Славик научился доставать водку помимо ежедневной чекушки, и когда Люба возвращалась с работы, ее встречал красномордый, уже выпивший муж.
