Из-за ширмы раздалось.
– Мы сегодня выпьем вообще? Сергей Владимирович!
– Где режиссер?!
Сашка, понимая, что больше они не увидятся, испытал облегчение, протянул руку.
– Ну, как говорится, рад был познакомиться. Простите, что помешались.
Доценко изменился в лице, растерялся. Сжал обеими руками протянутую Сашкину ладонь.
– Подождите. Ребята, подождите, пожалуйста, здесь. Не уходите.
Выглянула Шура, прогудела укоризненно:
– Сергей Владимирович!
– Уже иду! Иду!
Шура скрылась, не обратив на родственников внимания. Ее семьей были «апрелевцы».
Доценко поспешил, еще раз обернувшись:
– Две минуты. Не уходите!
Сашка с Таней и Машенькой остались ждать.
– А можно нам туда? – спросила Маша, указывая за ширму.
– Такого приглашения не было, Маша, велено ждать, – сказала Таня тоном своей матери и уставилась на Сашку.
Сашка не знал, что тут сказать. Наверное, раз попросили, так надо ждать.
– Может, не верит, поедем сейчас ДНК сдавать?
– Я не хочу в ДНК, я хочу в цирк, – сказала Маша.
Доценко появился у стола.
– Ну наконец-то!
– Шурка – в центр! – скомандовал оператор. Поставил камеру на отсроченную съемку, метнулся к своим. Вся съемочная группа во главе на этот раз с Доценко, с Шурой и тарелкой заорали вместо «чиз» «шапка!» Это тоже была их, «апрелевская», традиция. Актеры это понимали, отошли на задний план, вперед не лезли. К Доценко потянулись пластиковые стаканы, а он сам как будто спешил, бодро, даже слишком, поднял свой, громко провозгласил:
– Коллеги! Поздравляю всех! Молодцы!
– Ура!
Доценко пригубил и поставил. Оператор укоризненно развел руками, отчего слегка пошатнулся. Сам-то Володька был уже крепко под мухой. Как и все.
– Сергей Владимирович…
Обычно Доценко любитель был выпить, и тоста от него ждали помасштабнее, поцветистее.
Не пить мог только Петрович. Шофер пил только сок, но от коллектива не отрывался.
– Гуляй, братцы! Всех развезу.
– За нас! За «Апрель»! За нашего гениального режиссера!
Все чокались, поздравлялись.
Рената, стоя рядом с Лизой в кругу актеров по другую сторону стола, наблюдала за Доценко холодным взором – подойдет сам или нет? А может, догадается произнести за нее персональный тост? Кажется, нет. Их неожиданно увядший роман начинал беспокоить ее самолюбие. Ладно бы сказать – «он меня поимел», да он ведь даже ее не трахнул! Но чувствовала она себя все равно так, как будто «ее поимели».
– Ребята, кто в клуб? Такси ждет! Ренат, ты едешь?
С режиссером чокнулись, с тарелкой сфотографировались и торжественно вручили ее режиссеру на долгую память. Солнцев наконец был свободен, следом потянулись и молодняк-актеры. Они продолжат веселье своим кругом.