– И кто же виноват, что по грязи в этот самый момент решила проползти змея? Единственное, чего боятся эльфийские жеребцы. Я-то точно не виновата! – смешливо добавила Эби.
Присутствующие давно перестали есть, потому что боялись подавиться.
– И что же, конь взбрыкнул? – догадался Флоин.
– Еще как, – потупилась Эбигейл. – И Вудхаус свалился прямо в лужу! Не пострадал, конечно, эльфы ведь как кошки гибкие. Но извозился с ног до головы! Встал, посмотрел на себя – и начал ругаться так, что я и в шахтах дяди Урю́писа такого не слышала. Ругается и чешется, ругается и чешется!
– Ну не придумывай, дочка, никто не переругает дядю Урюписа, – благодушно проговорил папа Горни. – Разве что твоя мама ухитрилась, когда я по недосмотру сломал ее любимый молот.
Мама, Агне́с Горни, и сестра вышеупомянутого Урюписа, потупилась, запунцовела и похлопала мужа по плечу широкой рукой.
– Рассказывай дальше, дщерь, – велел папа.
– А затем Вудхаус взял и от злости замостил переулок брусчаткой, просто переформировав землю, – продолжила Эби. – Столько энергии вбухал, только чтобы больше не испачкаться! Он после этого, наверное, неделю чесался и месяц слабее котенка был.
Гномы переглянулись со смешанным чувством. Работать с землей и её недрами было извечной привилегией их народа, вот и коньком Эбигейл была работа с камнем. А тут какой-то вялый эльф из земли булыжник сотворил. Чтобы избавиться от лёгкого флёра уважения к эльфу, папа Горни скомандовал.
– Давай, дщерь, говори. Ты ведь сбила с него спесь?
Эби с готовностью кивнула.
– Я ведь девочка жалостливая, добрая… – она победно оглядела гостей.
– Мы, Горни, вообще сама доброта, – подтвердил папа. – Если не трогать наши бороды, молоты…
– Дома, детей, – выкрикнул кто-то.
– Привычки, голос, смех, кузницы… – охотно поддержали тему.
– И смотреть мимо нас, – завершил папа. – И дышать через раз. Так как ты его пожалела, дочка?
– Я подошла к нему и сказала, что знаю верное средство от нервной чесотки.
– И что он? – спросила мама, которая слушала рассказ с легким несвойственным ей беспокойством.
– Спросил, что за средство, – хихикая, продолжила Эби.
Гости затаили дыхание.
– И что ты ответила? – поторопил папа.
– «Грязевые ванны!», – выдавила из себя Эбигейл, сгибаясь от смеха, и гости вторили ей хохотом. Гномы неаристократично хрюкали, гыгыкали, подвывали, вытирая слёзы салфетками и обмахиваясь. Их племени, по легенде созданному из каменной пыли, любая грязь была нипочем.
– Так, значит, Вудхаус не любит ручки пачкать, – отсмеявшись и пополнив потраченную энергию половиной гуся, некоторым количеством сочных шницелей и хорошим глотком крепчайшей настойки, лерд Горни вернулся к делам. – И иметь дело с нежитью. Ничего, бусинка, с этой информацией таки можно работать.
– Жаль,