Гоша, провожая его до машины, сказал: «Вы не думайте, как выехать. Дорогу бабушка откроет. Главное, не пытайтесь свернуть – заплутаете».
Виктор понимал: никогда ему не найти дорогу к избушке с мезонином, никогда не увидеть ласковую улыбку Нины Кирилловны. Гоша говорил, что его деревянные скульптуры охотно покупают. Может, мелькнёт где-нибудь вырезанный из дерева леший, напомнив о бесславном походе за грибами.
После очередного поворота пришлось остановиться. Посреди дороги стоял бородатый мужичок в тулупе мехом наружу. На его плече примостился филин. Виктор поразился, как деревянный леший у ворот похож на настоящего.
Филин взмахнул крыльями и скрылся среди деревьев. Кирюша подошел к открытой дверце. Смотреть в глаза Виктору он стеснялся.
– Вот. Нина просила передать, – проскрипел леший и подал брошенную вчера корзинку. Плотненькие боровички навалены в ней так, что рука еле влезала под ручку. – Вы извините. Я не со зла. Сам испугался, как вы упали, – Кирюша поднял взгляд и попытался улыбнуться. – Вы приходите в лес. Я вам завсегда грибков, ягодок… Правда, приходите.
3. Дом для кикиморы
Дорога к хутору Тимохи бежала по невысоким буграм, сползала в сухие низины и взбиралась по заросшим осинками косогорам. Спустившись с одного бугра, делала полукруг и вновь карабкалась на следующий. За очередным поворотом она, вместо того, чтобы пойти вверх, нырнула в заросли бузины. Скоро начнется малинник, растущий по краю луговины, а там и до хутора недалеко.
Хозяйство у Тимохи крепкое. Четыре лошади, три десятка коров и полсотни овец. Да и хутор только назывался хутором. На самом деле он давно вырос в маленькую деревеньку. На холме стояли два просторных дома, несколько сараев и большой коровник.
Оставив машину на площадке возле трактора, Виктор заглянул в избу. У плиты стояла незамужняя младшая дочь – крепкая, ладная, с бархатным голосом и ласковой улыбкой. Выяснив, что Тимоха с утра в лесу, Виктор выскочил на крыльцо. Отдышался. Эта молодая женщина всегда смотрела на него как на потенциального мужа. От ее улыбки и вежливого разговора бросало в пот. Язык прилипал к зубам, не желая ни делать комплиментов, ни давать отпор вежливой осаде.
В лесу ноги сами понесли к большому болоту. Улыбаясь, Виктор не противился. Знал: Кирюша не смог встретить, значит, занят. Уж что-что, а водить людей по лесу леший умел. Можно даже не смотреть под ноги – не споткнешься. Виктор и не смотрел. Намного интереснее наблюдать за белкой, тащившей гроздь орехов, или высматривать, куда делась семейка мухоморов, все лето украшавшая полянку с пнем посредине. На этом месте в прошлом году Виктор сломал ребра или на другом, вспоминать не хотелось. Кирюша почувствует – расстроится.
Перед ивовыми кустами,