И вот, прожив пару месяцев свободно, Айк уже присматривает место для дома. И думает не о море, совсем нет. Все его мысли о том, как он наконец найдет Джори и Крис, и они смогут жить мирно и счастливо в каком-нибудь городке. Джори хороший кузнец, Крис тоже орешек с ядрышком, может о себе позаботиться.
Айка учили только клеймить, пороть и рубить головы, но он крепкий и сильный, к тому же грамотный. Наверняка найдет себе занятие.
– Эй, красавчик, о чем задумался?
Айк вздрогнул. Последнее время ему и правда случалось задумываться так глубоко, что он совсем забывал, где находится. Между ним и окружающим миром появилась если не стена, то во всяком случае какой-то зазор, который осложнял ему жизнь. Приходилось прикладывать усилия, чтобы вернуться в реальность.
Полуденное солнце освещало прилавок, поражавший пестротой красок. Вокруг шумел и галдел рынок Монта, пахло горячими лепешками, которые здесь пекли вместо хлеба, и еще чем-то кисловато-пряным, незнакомым. Круглолицая девушка-торговка весело улыбалась Айку. Черноволосая, с легкими щербинками на зубах, она разглядывала его широкие плечи и крепкие руки с откровенным восхищением.
– Желаешь чего? Не жмись, на что ни укажешь, то твое!
Айку стало неловко. Он бросил взгляд на прилавок, заваленный вяленым мясом, овощами и фруктами последнего урожая. Ярко-оранжевые тыквы, изумрудные кабачки, крутобокие яблоки – все было свежим, чистым, так и просилось на стол.
В центре прилавка стояло несколько плошек с черникой и клюквой, кислой даже на вид – и Айк вдруг вспомнил, как его младшая сестра Лурдес варила варенье в эту самую пору. Деревянная ложка мягко постукивала по котлу, когда Лу снимала с кипящего варева розовую, сладкую пену, и весь дом был до краев наполнен томным ароматом ягоды.
– Клюкву будешь? – осведомилась девушка и наклонилась чуть вперед, словно желая поведать сокровенную тайну. – Попробуй! Для варенья самое то!
Айк неуверенно улыбнулся, взял одну ягоду и положил в рот. Душистый, сладковато-кислый вкус оглушил его, и перед глазами вновь развернулись картины прежней жизни. Девушка улыбнулась еще шире.
– Ага, я же говорю! Бери все, не пожалеешь! Сама собирала…
Она вдруг умолкла так резко, будто окончание фразы обрубили ножом.
Айк посмотрел на нее и замер, пораженный тем, как быстро и сильно человек может побледнеть. Хорошенькое личико, только что такое живое, превратилось в застывшую маску. Остановившимися глазами девушка смотрела на запястье Айка – платок, закрывавший блаз, чуть сдвинулся, когда он потянулся за ягодой.
Айк вдруг ощутил, как сильно осеннее солнце припекает затылок и спину. Облизнул пересохшие губы и осторожно попятился, стараясь не делать резких движений.
Но стоило ему пошевелиться, как словно бы развеялись некие чары, державшие девушку в неподвижности.
– Убийца! – прошептала она, прижимая ладонь к губам, и вдруг выкрикнула звонким, яростным голосом. – Убийца!
Этот