В морге все блистало. От стола, пола, стен исходила свежесть. Войдя в хранилище, Темный увидел юродивого, который, спустив штаны, ерзал на старухе и делал неприличные движения.«Ах ты, паскуда, -он схватил юродивого за шиворот военной рубахи, стащил со старушки и дал пинка по голой заднице. юродивый, подтягивая штаны, лепетал: «Дай спирт, начальник». Темный вытолкал его на улицу. Приведя старуху в порядок, он посмотрел на Гришку и на узелок -как ни крути, а одевать его надо. Развязав узелок, он сверху увидел новые носки, присел к Гришке на топчан, снял с себя старые, а новые надел на себя. Через полчаса, закрыв морг, Темный направился в кабинет. От него не отставал юродивый, хватая за рукав и периодически повторяя: «Дай спирт, начальник». Пинки, угрозы не помогали.
Светлый, открывая и пьяно подмигивая, показывал большой палец, хотя Темному и так было видно по помятой тахте и по раскрасневшейся"вдове», чьи черные колготки валялись на полу, что все в порядке. Через час пьяный Светлый вырубился устроившись на стульях, а Темный с «вдовой» улеглись на тахте и после жарких поцелуев тоже заснули. Все это время юродивый скребся под дверью, попискивая: «Дай спирт, начальник», но потом затих, напоследок погремев какой-то канистрой и стукнув по двери каким то предметом, как будто подпирая её чем то тяжёлым.
(Сон санитара) На длинной тенистой аллее, протянувшейся вдоль реки, к высокому сухопарому мужчине с серым цветом лица и в очках с большими диоптриями, подошел странного вида мужчина. На голове, мексиканская шляпа, сомбреро, на теле рубаха-гавайка, украшенная изображением экзотических бабочек. Шея замотана в красный шифоновый шарф, чёрные штаны, на ногах -белые тапочки. Мужчина высоко приподнял шляпу, демонстрируя неровный шов от уха до уха, явно пытаясь быть узнанным. Извиняясь он задал вопрос: «По-прежнему ли молодой человек работает в морге?» Санитар пристально присмотрелся к подошедшему, силясь узнать. А узнав, но не до конца, явно знакомые черты, ответил утвердительно. Мужчина в сомбреро казался сначала спокойным, объясняя, что молодой человек его недавно вскрывал. Он даже стал рассказывать кое-какие подробности, чтобы санитар вспомнил быстрее. Напомнил он и про разрыв перчатки во время снятия кожного покрова с головы (скальпирования). Санитар вглядывалась в говорящего, что-то припоминая и в то же время слабо, что соображая в происходящем. А мужчина, в белых тапочках все больше распаляясь, стал возмущаться неправильно поставленным ему диагнозом. И, достав из нагрудного кармана справку, точней, свидетельство о смерти, начал требовать его немедленной переделки. Порывшись в авоське, он достал прозрачный целлофановый пакет с разрезанной