Некоторое время юноша стоял, молча оглядывая прихожую, в которой сразу заметил немало вещей, которых не было у них дома. Значит, это все-таки не его мир, здешняя Алевтина Сергеевна жила куда беднее, чем его мать, это было хорошо заметно по потертой, старой мебели. Все горизонтальные поверхности в квартире покрывал слой пыли, что говорило о ее заброшенности, в ней, похоже, много лет никто не бывал. Ничего, впрочем, удивительного, особенно учитывая то, что они успели увидеть на этой Земле.
– Ну что? – раздался позади голос фон Бревена.
– Не мой мир, – отозвался Артем. – Но надо проверить, я помню, где мама обычно хранила документы.
Он двинулся в гостиную, нашел в серванте старую резную шкатулку, подаренную маме бабушкой, когда ей исполнилось десять лет, и поднял крышку. Алевтина Сергеевна не изменила своим привычкам – все важные документы хранились здесь. Открыв паспорт, лежавший сверху, Артем обнаружил, что здесь мама носила другую фамилию – Пригожина. А вот детей у нее было двое – девочки-близняшки, родившиеся в две тысячи двенадцатом, Ира и Света. Порывшись в шкатулке, Артем обнаружил их свидетельства о рождении, свидетельство о браке с неким Пригожиным Иваном Николаевичем и свидетельство о его смерти через десять лет. Понятно теперь почему в квартире так бедно – двух детей в одиночку женщине поднимать нелегко. Вот только в каком году случилась катастрофа? Он оглянулся, вспомнив любовь матери к отрывным календарям, и обнаружил искомое на стене.
– Две тысячи двадцать седьмой год, понедельник, девятнадцатое апреля… – вслух прочитал юноша. – Ну, хоть дата стала известна…
– Думаешь? – поинтересовался полковник, вошедший следом за ним, двухметровый гигант в футуристического вида скафандре смотрелся в малогабаритной квартире чем-то чужеродным.
– Да, мама отличалась редкой педантичностью, утром первым делом отрывала очередной листик календаря. Всегда. Раз на календаре девятнадцатое апреля, то значит после этой даты она дома уже не бывала, иначе обязательно бы оторвала нужное число листочков. Здесь, кстати, у нее не сын был, а две дочки. Помладше меня. Алевтина Сергеевна, вы слышите?
– Да, – отозвалась та по связи. – Знаете, мне до сих пор дико, что в разных вариантах Земли у меня по-разному сложилась жизнь. Значит, две дочки?.. Интересно, что с ними? Погибли? Фото хотя бы не сохранилось?
– Сейчас поищу, – пообещал Артем. – А что с ними понятия не имею. Наверное, то же самое, что со всеми людьми этого мира.
Несколько фотографий нашлось в той же шкатулке, правда девочки на них были совсем маленькими, да и отец их, тогда еще живой кряжистый черноволосый мужчина с открытым, улыбчивым лицом стоял рядом,