– Тебе туда, – показал на челнок один из охранников.
Константин Михайлович пожал плечами и двинулся к опущенной аппарели. Оказавшись внутри, он осмотрелся и очень удивился. В челноке, кроме него, было только два человека, и обоих он прекрасно знал. Да что там, они его и учили когда-то! Самуил Никонович Тимошин и Геннадий Илларионович Москитин, лучшие корабельные инженеры империи в прошлом, давно ушедшие на преподавательскую работу в Академию Военного Флота, которую он в свое время заканчивал. Уже тогда бодрым старикам было за семьдесят, а сейчас ближе к ста. Что они делают здесь, да еще и в робах каторжников? Их тоже, невзирая на почтенный возраст, на каторгу сослали?! Впрочем, а чего еще ожидать от демократов? Мразь – она и есть мразь.
Поздоровавшись, Константин Михайлович напомнил, в какие годы учился в Академии, и его вспомнили, а затем принялся расспрашивать, что вообще происходит. Однако старики только развели руками в ответ на вопрос, что происходит – их точно так же, как и его, усадили в челнок без всяких объяснений, велев следовать по указанным координатам, где их подберут.
– Ты, молодой человек, и поведешь, – проскрипел Самуил Никонович, поднимая дрожащие ладони, – у меня, как видишь, руки трясутся.
Ну да, в свои пятьдесят два он для этих зубров действительно молодой человек. Константин Михайлович прошел к пульту, сел в кресло пилота, закрыл аппарель и отправил в диспетчерскую авианосца запрос на старт. Силовое поле на выходе из ангара, не позволяющее воздуху покидать корабль, мигнуло желтым цветом три раза, сообщая, что его насыщенность понижена до уровня, позволяющего пропускать твердые предметы.
Покинув «Республику», Константин Михайлович повел челнок к указанным координатам, поглядывая на экран сканера пространства. А когда основные корабли флота остались позади, впереди появилось что-то очень массивное. Только подлетев ближе, инженер понял, что перед ним огромное, как бы не в километр длиной толстое зубило, на борту которого было по-русски написано «Петроград».
– Это что за дура здоровенная такая?.. – растерянно спросил Геннадий Илларионович. – Корабль?! Это корабль?!
Строить корабли такого размера после нескольких попыток не решался никто. Затраты астрономические, а толку – ноль. Однако один из них перед глазами, причем очень странной, непривычный формы, такой не использовали ни в одной