– Скажу тебе, дочка, не годиться так со старшими разговаривать. Грех это… – вмешалась в разговор Вера Гавриловна. Она хотела сказать что-то еще, но девушка не стала дослушивать.
– О, кто это решил обозваться? Парочка баб-лесбиянок! Что там, с утреца уже успели друг другу… – договаривать она не стала, вместо этого показав жест языком между двух расставленных пальцев, а затем, не став ждать ответа, просто закрыла окно, видимо, удовлетворившись уже тем фактом, что рассказала всем, кем она их считает.
Последние слова девушки произвели еще большее впечатление на женщин у подъезда. Зинаида Павловна и Валентина Евгеньевна разошлись не на шутку, ерепенясь и продолжая выкрикивать всевозможные упрёки в адрес девушки. Голоса их смешивались воедино, превращаясь в сплошной бессмысленный галдёж. Но остановиться женщины уже не могли. Слишком уж много в них было накопившейся за долгие годы желчи, которую просто необходимо было выплеснуть наружу.
Нельзя сказать, что слова девушки не зацепили Веру Гавриловну, хоть она и не первый раз слышала об их с Надеждой дружбе подобные вещи. Женщина сделала вид, что ничего страшного не случилось, хотя где-то себе в голове отметила, что молодой нахалке не мешало бы ответить за свои слова.
Видя, что соседки слишком уж увлечены своим занятием и продолжать дальнейший диалог с ними больше не имеет смысла, она махнула Наде, и они пошли прочь.
До службы оставалось еще больше часа, но женщина не могла просто ждать, и потому они направились в церковь.
Церковь – а точнее, как она правильно называлась среди своих посетителей, Зал царства Христа Спасителя – представляла собой двухэтажный дом, выстроенный из белого кирпича, находившийся в частном секторе за Домом Культуры завода «Сельмаш» ближе к главной дороге.
Традиционно в ней не было никаких крестов и икон, и основное помещение, в котором проводились служения, представляло собой просторный зал с желто-кремового цвета стенами, возвышением наподобие небольшой сцены в передней части и стоящими напротив него рядами стульев.
Так как последнее время зал царства посещало ничтожно малое количество прихожан, пустующее помещение вгоняло последних поклонников Иисуса в уныние. Все они помнили времена, когда зал был битком набит людьми.
Подавляющее большинство их либо умерли от КОВИДа, либо покинули Белореченск. Некоторые, которых Вера Гавриловна порой встречала на улицах города, просто больше не находили времени для богослужений, да и в виду последних событий не особо желали верить во что бы то ни было.
Женщина, всегда принимавшая наиактивнейшее участие в деятельности церкви, очень переживала на счет этого, и сейчас, когда на неё снизошло прозрение, задумалась над тем, что это неплохой повод вернуть доверие прихожан, да и их самих на положенное место.
Несмотря на то, что оставалось еще около часа, зал царства был открыт. Открывала его Лариса – слегка полная женщина лет под сорок. Она не являлась самая