«Ничего, в Москве отосплюсь и успокоюсь. И об Артёме думать не буду… не буду…»
Небесная лазурь, напитанная солнцем, слепила глаза, пришлось смежить ресницы. Небо лилось потоками, ускользало к горизонту, выгнутому дугой. Веки отяжелели. Всё труднее становилось вглядываться в безмятежную воздушную глубину. Света и не заметила, как сонливость навалилась мягким облаком, увлекла за собой в безмолвие – туда, где отдыхает душа и тело.
Москва встретила ласково – солнцем и радостным многоголосьем. Безостановочно взлетали и садились самолёты, наполняя воздух оглушительным гулом, от которого вибрировало пространство. Аэропорт гудел многотысячной толпой, деловито спешащей во все стороны, громыхая чемоданами. На секунду Света запаниковала – а что, если её не встретят? Где выход? Куда идти? Как добираться до города? Так легко потеряться в этом людском муравейнике!
Но тут же взяла себя в руки и позволила потоку пассажиров со своего рейса увлечь её в зал прилёта, заполненному толпой встречающих. Те всматривались в лица, выкрикивали что-то, тыкали в прибывших бесчисленными табличками с именами и названиями компаний.
Люди узнавали своих, раздавались восторженные возгласы, повсюду царила радость встреч, приправленная поцелуями, объятиями, цветами. Прибывших быстро разбирали. Счастливчиков увлекали к выходу, где их ждала забота, домашнее тепло и воссоединение с близкими.
А Свету пока никто не окликал. И она своего имени нигде не видела. Названия компании тоже не видно.
«Так, надо напрячь зрение. Где-то должно быть про меня».
Света уже в пятый раз обегала взглядом сильно поредевшие таблички, но нет. По-прежнему, ни "Сияния Арктики", ни «Светланы Звягинцевой».
Понемногу, её начало охватывать отчаяние. Неужели про неё забыли? Бросили здесь, в этом бездушном миллионнике совсем одну? Опять придётся мобилизоваться и как-то выкарабкиваться самой? Да нет, не может быть… и она снова всматривалась в имена, и по-прежнему не находила себя. Вот здрасьте-приехали…
Москва внезапно стала казаться равнодушной, даже враждебной. Вся ласковость моментально испарилась. Конечно, после такого холодного приёма…
«Ну блинский-то блин! Ладно, только без паники. Прорвёмся».
Девушка уже не так уверенно отбивалась от наседающих таксистов. Почти совсем потеряв надежду, она на всякий случай ещё раз осмотрела встречавших, и тут до неё дошло:
«Вот дура! Название соучредителя! На табличке должно быть Morgan Union, а не "Сияние Арктики"!»
С досады она чуть по лбу себя не стукнула. Хорошо, что руки заняты.
Вот же, вот она – сверкающая, большая, самая прекрасная табличка на свете! И так крупно выведено ярко красным —
MORGAN UNION
«Видимо, как раз для таких тупиц, как я!»
Света готова была рыдать и смеяться от счастья. Аллилуйя!