Дорогой мой друг, я пишу тебе: так я могу
хоть немного отвлечься.
И чем ты дальше, тем больше мое желание
писать тебе.
Не время что-то менять, Просто расслабься и успокойся. Ты еще молод, в этом твоя ошибка. Ты еще многое должен узнать, Найди себе подружку и успокойся. Если хочешь, можешь жениться. Посмотри на меня: я стар, Но я счастлив. Когда – то я был таким, как ты сейчас, И я знаю, что это нелегко — Успокоиться, когда ты нашел Что – то, что у тебя получается. Но не торопись, подумай, Хорошо подумай обо всем, что у тебя есть, Поскольку завтра ты все еще будешь здесь, А твои мечты – нет.
Глава первая
Ночь. Волшебная ночь. Печальная ночь. Сумасшедшая, таинственная и безумная. После нее наступает другая ночь. И кажется, она никогда не закончится. На самом же деле иногда ночь кончается слишком быстро.
А это мои подруги. Ну и классные они у меня! Неутомимые, как Ондэ[1]. Ни на минуту не затихают. Самое страшное, что случается, – это когда кто-нибудь из нас всерьез влюбляется.
– Эй, меня подождите!
Ники осматривает подружек с ног до головы. Они остановились на улице Джуоки Истмичи. Их крошечная Aixam припаркована к обочине, стекла опущены, музыка – на полную громкость, а сами они изображают дефиле мод.
– Ну, давай, давай!
Олли как заведенная ходит взад-вперед по тротуару. Музыка включена на полную мощь, на Олли – солнечные очки по последней моде. Ни дать ни взять Пэрис Хилтон. Где-то вдали лает собака. А вот идет Эрика, наш главный заводила. Она достает четыре бутылки «Короны», приставляет крышки к краю ограды и, резко ударив по ним, открывает одну за другой. Вынимает из рюкзака лимон и разрезает на дольки.
– Эй, Эрика, а если тебя засекут с этим ножом? Он как, не больше четырех пальцев?
Ники, смеясь, помогает подруге. Она кидает по ломтику лимона в каждую бутылку пива, и – дзинь! – они громко чокаются, высоко подняв руки. И улыбаются друг другу и, мечтательно прикрыв глаза, пьют свое пиво. Ники допивает первая. Глубокий вздох, и вот она снова в форме. Классные у меня подруги; она вытирает рот. Здорово, когда есть на кого положиться. Она слизывает последнюю каплю пива.
– Девчонки, вы просто супер… А знаете что? Мне хочется любви.
– Скажи лучше – тебе хочется трахаться.
– Какая же ты пошлая, – вступается Дилетта, – она сказала, что хочет любви.
– Да, любви, – повторяет Ники, – тайны, волшебства; тебе этого не понять…
Олли пожимает плечами.
Да, думает Ники. Я хочу любви. Но мне всего лишь семнадцать, в мае будет восемнадцать. Время еще есть…
– Подождите, подождите, теперь я выступаю, эй…
И Ники грациозно скользит по тротуару – по этой импровизированной ковровой дорожке, а подруги, свистя и хохоча, веселятся, глядя на эту удивительную, великолепную пантеру, которая пока еще ни на кого не спикировала.
– Любовь моя, ты дома? Извини, что не предупредил…
Алессандро входит и осматривается. Он пришел специально, чтобы увидеть ее, но в то же время боясь застать ее не одну. Слишком давно они не занимались любовью. А когда нет секса, часто это означает одно: появился кто-то третий. Алессандро обошел весь дом: никого; более того, пропали кое-какие вещи. Господи, неужели воры? На столике – записка. Ее почерк.
«Алексу. Я тебе в холодильнике оставила немного еды. Звонила в офис, хотела предупредить, но мне сказали, что ты уже ушел. Может, ты хотел застукать меня. Нет, к сожалению, застукать меня не с чем. Я ушла. Ушла, и все тут. Прошу тебя, не ищи меня, по крайней мере первое время. Спасибо. Уважай мои решения, как я всегда уважала твои. Елена».
Нет, Алессандро кладет записку обратно на стол, никаких воров не было. Это она. Это она украла мою жизнь, мое сердце. Это она-то говорит, что всегда уважала мои решения. Да какие там решения? Он проходит из комнаты в комнату. Шкафы пусты. Какие решения? Даже в квартире я никогда по-настоящему не был хозяином.
Алессандро замечает мигающий автоответчик. Может, передумала? Решила вернуться? Полный надежды, нажимает на кнопку.
«Привет, как ты? Давно тебя не слышно… Так не годится. Почему бы вам с Еленой как-нибудь вечерком не зайти к нам поужинать? Мы были бы очень рады! Позвони мне, как сможешь, пока!»
Алессандро стирает сообщение. Я бы тоже был рад, очень рад, мама. Но, боюсь, теперь придется ходить к тебе