– Ты в порядке? – подошла подруга, чтобы привлечь мое внимание. – У тебя такой вид, будто тебе плохо.
– Да нет, просто волнуюсь. Но все будет хорошо. – Я вытащила из метелкообразной юбки мобильник и посмотрела, который час. – Пять минут. Ты как, готова?
Кэти вместо ответа взвизгнула, обвила руками мою шею и крепко сжала в объятиях:
– Сегодня будет лучший в мире вечер!
– Фред, дорогая, это замечательно. Все вот это просто замечательно, и все. – Мама протянула руку и пожала мне ладонь. – И это все ты. Ты, и больше никто.
– Что да, то да.
Дядюшка Персиваль взял меня за плечи и притянул к себе:
– Вопрос в другом: ты – это действительно ты? – Он бросил взгляд на своего мужа Гэри и сделал большие глаза: – Надо позвонить тому симпатяге сержанту, который ухаживал за Фред, и сказать, что нашу племянницу кто-то похитил. Женщина, которая сейчас стоит перед нами, сегодня наложила крем-основу, а сверху на него макияж.
Гэри закатил глаза и с ослепительной улыбкой протянул мне руку:
– Великолепно выглядишь, Фред. Впрочем, как всегда.
Я оттолкнула от себя Персиваля и сказала:
– Ты – сущее наказание. И с Брэнсоном мы не встречаемся, так, пару раз поужинали вместе, да на том и все.
В этот момент, будто ниоткуда, материализовался Барри, размахивая в руке приготовленным Кэти круассаном с сыром и ветчиной:
– Вы такую штуковину уже пробовали? Это не женщина, а чудо, настоящий творец!
Отчим оторвал кусочек и бросил Ватсону, прыгавшему у его ног. Он входил в число тех, от кого мой корги и в самом деле терял голову, даже когда речь не шла о еде.
– Что-то подсказывает мне, что Зельда с Вероной уже наверху. Даже не сомневаюсь, что они сейчас выметут все, что отложила про запас Кэти.
– Должна с вами согласиться. Кэти в некотором роде действительно чудо и настоящий творец. И в устах того, кому еще пару недель назад совсем не требовался партнер по бизнесу, это о многом говорит…
В этот момент мысли в моей голове догнали слова, я посмотрела на Барри, ахнула и вырвала у него из рук круассан.
Он, судя по виду, удивился, но лишь пожал плечами и широко мне улыбнулся:
– Тебе всего-то надо было попросить, радость моя. Ты же знаешь, что мое – то и твое.
– Нет! – закричала я и помахала перед ним выпечкой. – Это ее круассан с сыром и ветчиной! С ветчиной, Барри! С ветчиной!
Мама пораженно ахнула, а Персиваль чуть не закатился визгливым хохотом, обратив на себя внимание болтавшихся по магазину покупателей, которые тут же посмотрели в нашу сторону.
Барри