Недостаток пищи в раннем детстве, когда пьяные родители забывали покормить девочку, обернулся скаредностью в зрелом возрасте.
– Анюта, замуж ты выходишь за взрослого мужчину. Пусть он сам решит, как будет лучше и для тебя, и для малыша, доверься ему! А твоя мама просто боится отпускать тебя за океан. Ты у неё единственный ребёнок, да, к тому же, чудо какой красивый и умненький ребёнок! – я потрепала её за нежную щёчку.
– Ой! – вскрикнула она, прикладывая ладошку к животу. – Он пнул меня. Потрогайте, Лидия Ивановна! – Анюта схватила мою руку и прижала к своему животу.
Я тихонько рассмеялась.
– Слышите? Ой! Ещё раз!
– Слышу, Анюта.
Я отняла у неё свою руку и с тревогой посмотрела на дочь – Катя спускалась по лестнице в вечернем туалете. «Долго же ты плакала, детка! – подумала я. – Я уже хотела идти за тобой!» Вздёрнув головку, Катя пересекала гостиную. Так и шла, ни на кого не глядя, ни с кем не здороваясь, пока не достигла меня и Анюты. Подойдя, вежливо улыбнулась и спросила:
– Здравствуй, Анюта. Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, Катя. – Растерявшаяся Анюта переводила взгляд с заплаканного лица Кати на моё и обратно. – Катя, у меня малыш шевелится, хочешь послушать? – предложила она.
Катя вновь вежливо улыбнулась и кивнула, но спустя несколько мгновений её глаза блеснули восторгом, и она прошептала:
– Мама, он шевелится… ой! Толкается! Это ножкой, да? – Катя наклонилась и обеими ладошками обняла живот Анюты. – Анютка, а тебе не больно?
Все засмеялись. Кроме Стефана. Сдвинув брови, он с болью в глазах смотрел на Катю.
Девчонки уселись на диван, тесно прижались друг к другу и стали шептаться. Анюта смеялась, Катя вначале редко, потом всё чаще вторила ей. «Благодарю, Анюта, за доброе и отзывчивое сердечко твоё благодарю!» Я поцеловала одну, потом другую в их душистые макушки и пошла на кухню.
– Маша, добрый вечер.
– Не добрый! – отрезала Маша. Согнувшись вдвое, она сердито расталкивала кастрюли по ячейкам посудного ящика.
– Что так? … Что-то случилось?
Маша выпрямилась и выдула воздух на лоб.
– Вначале ты мне скажи! Завтра мой день рождения или не мой?
– Маша, я не понимаю.
– Нет, ты мне ответь!
– Завтра твой день рождения, Маша.
– Вот! Мой, значит. А если день рождения мой, то и гостей каких хочу, тех и зову! И за столом этого вашего Эдварда я завтра видеть не хочу! Вот так! Или он, или я! – Толкнув ногой ящик, Маша задиристо нацелила в меня подбородок.
– Что вдруг случилось? Что ты имеешь против Эдварда? Он обидел