Оглашая окрестности воплями и стонами, он скрылся в темноте. Смерть его шла за ним по пятам, потому что рана его была смертельна.
Беовульф тяжело опустился на сломанную скамью, ловя ртом воздух, пытаясь выровнять дыхание. Его воины столпились вокруг него, один за другим зажигая факелы от все еще тлеющих в очагах углей, с изумлением уставившись на нечто, что лежало у Беовульфа поперек колен. Один из воинов по имени Вэгмунд сказал:
– Хоть бы и демон, а не человек, все равно с такой раной он не проживет и дня.
– Во всяком случае наш бедный погибший Хондецио не остался неотомщенным, – заметил Беовульф. – Давайте прибьем этот трофей к стене. Пусть все смотрят, как удалось мне, безоружному, вырвать руку из плеча этого мерзкого чудовища. По крайней мере кое-кто не скажет уже, что мы бахвалимся попусту.
И полные восторга, с чувством одержанной победы, они пригвоздили мерзкую ручищу к потолочной балке как раз над резным креслом короля.
Первый луч солнца пробежал уже по поверхности мрачных болот, когда смертельно раненный монстр добрался, наконец, до своего обиталища.
Вскоре и датчане, пробудившись, поспешили к Хеороту. Кто б мог надеяться! Их встретил Беовульф, живой, хоть в шрамах и царапинах от мерзких когтей. Со священным ужасом взирали они на страшную мохнатую ручищу, длиной, пожалуй что, в три человеческих руки, с когтями дикого зверя на пальцах. Даже и сейчас всем казалось, что когти эти вот-вот вопьются в дерево потолочной балки.
Некоторые из данов оседлали лошадей и двинулись по кровавому следу, который оставил Грендель, пока не доскакали до непроходимых болот. Вода там бурлила и кипела зловонной кровью монстра.
Тем временем оставшиеся приводили в порядок пиршественный зал, вместе со слугами отмывая кровь со стен и ставя новые скамейки, заменяя украшения на стенах.
А иные, начав уже праздновать, устроили скачки или боролись друг с другом, а королевский скальд бродил по саду между деревьев, сочиняя хвалебную песнь в честь Беовульфа.
Наконец и король Хродгар появился, а с ним и его королева. Им все подробно поведал сам Беовульф, что и как было этой отчаянной ночью.
– Я думал, что смогу повалить его на лавку и буду душить до тех пор, пока черная душа его не покинет тела. Но он все же смог вырваться от меня, такова сила его невероятная. Но вы сами видите – долго он не проживет.
Хродгар пристально, в полном молчании, смотрел на страшный трофей. Потом медленно произнес:
– Да, долго он не проживет… Сколько горя мы видели из-за него здесь в Хеороте, который был построен для одной только радости.
– Горе больше не вернется, и радость поселится в Хеороте навсегда, – уверенно ответил Беовульф.
– И все благодаря тебе! – с жаром воскликнул Хродгар. – Будь твой отец жив, он должен был бы гордиться. И если жива твоя мать, то она может вознести благодарственную молитву Отцу нашему Небесному за то, что даровал ей