Мое лицо расслабляется, когда я понимаю, что это такое. Я медленно киваю.
– Вы, ребята, весельчаки. В самом деле.
Всех разрывает неконтролируемый смех.
– И вот этим вы занимались, пока меня не было? – Я пытаюсь быть серьезным, но не могу больше сдерживаться. На моем лице появляется улыбка, и я качаю головой, стараясь не смеяться.
В моих руках подгузник.
– Это и есть уровень зрелости команды самых гениальных людей, на которых мир надеется, что они его спасут? Шутки про подгузники?
Лицо Гарри снова становится серьезным, и он шепчет:
– Нам нужно, чтобы ты сказал нам, что с этим делать, Джеймс. – Он делает паузу. – Ты единственный, кто может с этим справиться.
После этого хохот начинается по новой. Улыбается даже стоящий в дверях Оскар, который внимательно изучает окружающие его лица, старясь запомнить их реакции.
Именно тогда я понимаю, что на самом деле, судя по весу, в подгузнике что-то есть. Да неужели… Из-за странной смеси ужаса и любопытства я медленно расстегиваю подгузник, открывая темно-коричневый шарик. Нет… Ну не могли же они…
И снова, симулируя серьезность, Гарри повторяет свои предыдущие слова:
– Это органично.
Григорий отрывается от группы и подходит ко мне, держа руку в кармане.
– Не беспокойтесь, Джеймс. Я пришел к вам на помощь.
Русский инженер разворачивает бумажный пакет и достает бублик. Прежде чем я успеваю отреагировать, он берет у меня подгузник, выливает клейкое коричневое содержимое на бублик и складывает пополам… Потеряв дар речи, я смотрю, как он откусывает.
Он пожимает плечами, произнеся с набитым ртом:
– Что? Не похоже, что они еще будут когда-нибудь производить Nutella.
После серьезного обсуждения с командой насущных вопросов мы с Оскаром спускаемся в подвал штаб-квартиры НАСА, в лабораторию, к которой имеют доступ только он и я. Это место, где я работал над секретным проектом, который, как я думал, сможет спасти человечество от грядущей войны.
Когда я вхожу в комнату, светодиодные фонари включаются автоматически, освещая пещерообразное пространство с его бетонными стенами и полом и металлическими балками над головой. Мои шаги эхом отдаются вокруг, когда я иду к своему прототипу.
– Просыпайся. Запустить проверку системы, – зову я.
– Меня зовут Оливер. Все системные тесты прошли успешно.
Оливер выглядит точно так же, как Оскар, но при этом обладает значительными программными обновлениями. Одним словом, Оливер создан для битвы: на Земле или в космосе. Если у нас будет хоть какой-то шанс победить Сеть, нам понадобится много андроидов, подобных ему.
Офис Фаулера похож на мой: минимум украшений, стена, увешанная плоскими мониторами, и семейные фотографии на столе.
Самый большой настенный экран отображает в реальном времени недавно отстроенную Международную космическую станцию, сверкающую на фоне черноты космоса. Она была сконструирована тремя мировыми