А ведь ещё за день до этого страшного события, в реальность которого она до сих пор не хотела верить, они валялись на кровати и, громко хохоча, придумывали текст пригласительных на свадьбу. Продумывали меню – Антуан серьёзно подходил к разным развлекательным мелочам, поднаторев в праздничных вечеринках своей школы. Он казался ребёнком, который предвкушает рождество или день рождения.
Что-то такое светлое было в его глазах.
Она тогда поверила, что всё будет хорошо.
А теперь…
Надежда умерла – теперь очередь за ней.
Собственная жизнь вдруг показалась никчемной и ненужной. Пустой. Чёрно-белой, словно негатив.
Словно её душе выкололи глаза – и остался лишь мрак.
А она стояла, совершенно позабыв, что надела в этот ужасный день, не видя никого и ничего, кроме гроба. Не замечая испытывающих, часто полных ненависти и презрения взглядов остальной толпы «активных участников похорон».
На похороны пришли журналисты, выпускники и ученики его школы, родители Риты, которые старались встать подальше от опозорившей их дочери, учителя. Но ни у кого из них не было в глазах столько боли. Хотя остальные, кто видел застывшее лицо репортерши, воспринимали её «кривляния» за притворство. Некоторых удивляло, что она не взяла с собой фотографа – несколько особенно ушлых представителей жёлтой прессы всё-таки засняли парочку удачных ракурсов.
Гарри Джонсон неожиданно решил вернуться и побыть в одиночестве возле могилы де Вилла. Юноша очень уважал и ценил старого директора, который к тому же вёл у них историю, делая свой предмет поучительным и интересным. Большинство учеников его просто боготворили, понимая, какой умный и светлый человек встретился им на их юном пути, когда появление подобных личностей оказывает положительное влияние на формирование детской психики, сотворяя первое понятие об идеалах.
«Классный был учитель! И всегда защищал меня от репортёров», – с этими тоскливыми, гложущими душу мыслями, юноша вернулся к могиле, где уже никого не было. Таинство смерти, и по совместительству балаган, уже закончилось.
Однако, подходя к надгробию, он неожиданно увидел хрупкую женскую фигурку, стоящую на коленях перед могилой. Странным образом среди мраморных статуй она казалась ещё одной. Само олицетворение скорби.
Подкравшись