Я снова перевёл взгляд на улицу и увидел, как те двое показывают мне средний палец. Я не преминул ответить на комплимент тем же. Они дёрнулись, намереваясь подняться на крышу. Я, если эти два идиота всё-таки решат прийти, встал у стены так, чтобы меня не было видно со стороны входа на крышу; спрятал фуражку. Через несколько минут послышались шаги на площадке перед входом на крышу. Я слышал голоса, но не понимал, о чём разговор, потому что общались они по-испански. Чёрт возьми, они действительно поднялись на крышу! Открылась дверь. Один из них, в белой куртке, держал пистолет двадцать пятого калибра. Второй был безоружен.
Присев на колено, я крикнул:
– Полиция! Не двигайтесь! – Когда они повернулись, я добавил: – Брось пистолет!
«Белая куртка» бросил оружие.
Я подошёл, отшвырнул пистолет подальше и приставил обоих к стальному забору. Сначала надел наручники на «белую куртку», затем, протянув наручники через забор и обмотав цепью ограду, приковал к забору второго парня. По рации я сообщил в Центр:
– У меня двое арестованных. Контрольная группа, попросите начальника Полиции жилищного управления немедленно ответить и организуйте транспорт.
Хондо прибыл на место происшествия первым и помог мне с арестом.
Я проверил пистолет: пуля в патроннике, обойма полная. Когда я привёз подозреваемых, Кларксон, стрельнув в меня взглядом, сказал:
– Я думал, что довольно ясно сказал: никаких арестов вне комплекса.
– Босс, они были на крыше одного из зданий «Домов Одюбона» с заряженным оружием. Вы хотели бы, чтобы я оставил их, дав пять?
Кларксона моя тирада явно не удовлетворила, но связала руки.
Я оформил два ареста и стал допрашивать подозреваемого в белой куртке.
– О чём, чёрт возьми, ты думал, поднимаясь на крышу?
Он ответил:
– Вы забросали нас гравием. Я решил, что вы кабельщик, который что-то возомнил и решил перед нами повыступать.
– И вы поднялись на крышу, чтобы застрелить меня?..
Всё, о чём я думал в ту минуту: как же ополоумел город, раз один собирался убить другого только из-за упавшей рядом гальки!
ГЛАВА 6. Жертвы
Много раз за карьеру я видел Мрачного Жнеца: в виде самоубийства, естественной смерти и убийства. Это всегда возвращало меня в мою Сумеречную Зону. Я всегда остро реагировал, когда гибли хорошие люди в страшной