Дела у Паоло шли прекрасно, пока ему давали полную свободу разрабатывать и производить новую продукцию; он даже создал первые для компании товары массового производства. В свободное время он держал почтовых голубей в голубятне, которую построил возле дома во Флоренции, – со временем в шарфах с его дизайнами появились изображения соколов и голубок. Однако Альдо быстро понял, что надолго удержать Паоло в семейных рамках не получится.
– Альдо всегда говорил о Паоло, любителе лошадей: это чистокровный скакун, но, увы, объездить себя он никогда не даст, – вспоминал Франческо Джиттарди, давний работник «Гуччи».
Казалось, энергия и идеи Альдо неиссякаемы. В Нью-Йорке, если не надо было давать интервью или вылетать на открытие нового магазина, он вставал в 6:30–7:30 утра, завтракал в квартире на 54-й улице вместе с Бруной – та следила за его питанием, занималась стиркой и в принципе заботилась о его нуждах. После завтрака Альдо первым делом направлялся – в Нью-Йорке и в любом другом городе – в магазин «Гуччи», где, здороваясь, называл каждого работника по имени.
– Никогда не говорите покупателю: «Чем я могу вам помочь?» – учил он продавцов. – Всегда начинайте с «Доброе утро, мадам!» или «Доброе утро, сэр!».
Затем он проводил проверку товара и витрин, после чего принимал звонки с других континентов у себя в офисе. Однажды он зашел в магазин, продававший товары «Гуччи» по франшизе, провел пальцем по полке и обнаружил слой пыли. Контракт франшизы был немедленно разорван.
Фантазия Альдо непрерывно работала над новыми товарами, новыми местами для точек продаж, новыми маркетинговыми стратегиями. Он расхаживал из стороны в сторону – днем по кабинету, ночью по спальне – и останавливался лишь записать то, что нужно было сделать.
– Он был сам себе отдел маркетинга, – говорил о нем бывший работник.
– Он всегда врывался в магазин широким шагом, – вспоминала Шанталь Скибинска. – По лестницам в римском магазине он ходил через ступеньку, а то и через две, и подчиненные трепетали при виде его.
Своим примером Альдо внушал работникам преданность своей работе и убеждение, что все они трудятся над делом, которое любят и которым стоит гордиться. Он относился к подчиненным как к семье, чем заслужил их неукоснительную верность: такова была управленческая модель в итальянских семейных предприятиях.
– Он поощрял всех, кто на него работал, и каждому обещал что-то лично, – вспоминал один бывший работник Альдо. – Поэтому все трудились очень старательно.
Некоторые, впрочем, разочаровывались, когда понимали, что можно всю жизнь усердно работать, но стать частью семьи не получится: системы фондовых опционов тогда не существовало.
Энергичный и деятельный Альдо мог быть как любящим и по-отечески заботливым управляющим, так