Шесть лет мы готовились к этой войне, шесть лет мы собирали сведения о Турецкой армии. Саид-бей – дурак! Если бы он знал, что спрятано на моем корабле… А спрятаны там, ни много ни мало, как сведения о турецких гарнизонах в Проливах, кроки укреплений Босфора и Дарданелл, расположение артиллерийских парков и пороховых складов. Я ведь специально дразнил эту тупую скотину, чтобы к тому времени, как они начнут грабить мой каик и найдут эти бумаги, я буду уже мертв. Спасибо судьбе хоть за это…
От грустных размышлений меня отвлек звук, похожий на орудийный выстрел, за ним еще несколько таких же. «Неужто англичане салютуют туркам? – подумал я, – или турки англичанам…»
Вдруг земля чуть задрожала, наверху что-то залязгало и заскрежетало. Потом загремели выстрелы. Наверху заполошно заорали турки, а потом дом потряс страшный удар, от которого с потолка на меня посыпались комья земли и какой-то мусор.
Я услышал выстрелы – причем звучали они так, словно беглый огонь вел целый взвод стрелков, – топот ног и самые сладкие сейчас для меня звуки – родной российский мат. Только наш русский человек может так выражаться во время схватки, причем неважно, нижний чин это или офицер.
Я вскочил на ноги и прижался к стене. И вовремя – мой турецкий тюремщик сунул ствол своего кремневого пистолета сквозь решетку и выпалил в то место, на котором я только что лежал. Секунду спустя он был сбит с ног выстрелом, и, отлетев к стене, сполз по ней на землю, превратившись в кучу грязного окровавленного белья.
Наверху все стихало. Скорее всего, нападавшие разогнали банду Саид-бея, собранную из подонков и разбойников. Победители стали собирать трофеи и добивать побежденных – это я понял по одиночным выстрелам, произведенным явно в упор. Так они и про меня могут забыть! Из пересохшего горла я выдавил несколько сиплых звуков, потом прокашлялся, собрал все оставшиеся у меня силы, и заорал:
– Люди добрые, помогите! Вытащите меня отсюда!
Наверху послышались тяжелые шаги. Это не были шлепающие шаги турка, обутого в кожаные галоши без задников на босу негу. Шел человек обутый, как мне показалось, в тяжелые армейские сапоги.
– Кто там орет по-русски? – спросил незнакомец.
– Димитриос Ономагулос, купец из Афин! – ответил я, кашляя. – Выпустите меня отсюда!
– Ага, щаз!
Я не мог догадаться, это да или нет. Но откинутая в сторону решетка и спущенная вниз лестница не оставили мне сомнений. Сверху ударил яркий бело-голубой луч света.
– Теперь давай, вылазь, купец афинский…
Не очень-то удобно подниматься по лестнице, когда твои руки забиты в деревянные колодки. Но ничего, я поднялся. Дальше все было как во сне. Мои освободители оказались военными, одетыми в испятнанную угловатыми кляксами форму. Они ловко сковырнули