– Я лишь твой инструмент, Бессмертная, – ответил он наконец. – Слуга…
– Ну так служи мне советом… прошу тебя, Кен-таро!
Он на минуту задумался.
– Думаю, что господин Нобунага прав, – сказал он. – Мангуты хотят увлечь на юг две армии, твою и его рода. Осада лишь повод. Как только вы появитесь, ударят по вам всей своей мощью. И уничтожат. А так… замок господина Тонодоро, твой замок, удержится какое-то время, а твои воины заставят мангутов истечь кровью. Даже если те возьмут крепость, это будет для них кровавой победой. Нелегко сломить дух воинов рода Секай, так же как нелегко и захватить их замок.
– Ты ведь хорошо знаешь тот замок, правда, Дух?
– Я вырос в нем. – Кентаро усмехнулся. – Так же как и ты, госпожа.
Шора снова налила и выпила еще глоток саке.
– Что ж, будем надеяться на то, что когда-нибудь нам еще удастся в него вернуться, – сказала она.
Последующие дни, и Акинобу отчетливо это видел, были наполнены напряжением. Но также и своеобразным радостным ожиданием. Самураи, до сих пор свободно перемещающиеся по Воротам Сна, теперь патрулировали строго отведенные им места. Многие из них даже не спускались в нижние части крепости, оставаясь на посту в верхних этажах или непосредственно при господине Нобунаге и Красном Лотосе. Другие прибывали как посыльные, за продуктами, а потом отправлялись с ними наверх. Самому Акинобу тоже отрезали доступ во дворец – там, где ему нередко удавалось пролезть или прокрасться, теперь стояли посты, а солдаты стали с ним грубы и невежливы.
Изменения произошли и в доме мальчика. Бабушка, впрочем, оставалась сама собой – все так же бурчала, ворчала и ругала внука, когда тот баловался. А вот с отцом было куда хуже, потому что он совершил нечто тревожащее.
Перестал пить.
Не пил саке, не вырезал целыми днями статуэток Мудреца. Вместо этого вытащил из-под половиц свой старый меч, великолепную катану с черной рукоятью и цубой, изображающей схватку пешего солдата с конным воином.
Отец очистил меч и ножны от паутины, потом обнажил клинок и очень долго в него вглядывался. Наконец отложил меч и теперь с грустью всматривался в стену.
Акинобу не спрашивал отца, что его так беспокоит. Не было нужды.
Он знал, что земли госпожи Шоры подверглись нападению, об этом судачили во всех домах. Враг был далеко, но крепость готовилась к возможной осаде. «Дикари далеко, – так говорили, – и много времени у них займет, чтоб досюда добраться. Но есть и их разъезды, элита среди мангутов, воины, что никогда не покидают коня». Вооруженные как мечами, так и луками, они могли проехать много миль, вырваться далеко вперед от главных сил и принести огонь и смерть глубоко в незнакомые земли. «Кто знает, не увидим ли мы их под стенами через день-другой».
Акинобу не боялся. С одной стороны, его детский разум не понимал, что такое война, разрушения… смерть! Но свою роль играло и присутствие самураев – мальчику они казались непобедимыми воинами. В своих