– А ты, значит, уверен, что я не вернусь? Дай напомню: у меня всего три месяца, а дальше меня снова переведут в Испанию.
Рамо вздыхает.
– Я не хотел этого говорить, чтобы не обижать тебя. Хотя… шутка, мне насрать. Как и тебе, впрочем, так что у нас один-один. Так вот, как я считаю: интеллект в нашей семье распределился не поровну. Мне досталась добрая часть, а тебе огрызки, но я и не отрицаю, что ты вполне способный. Для возраста тринадцатилетки. Поэтому я уверен, что тебя обратно не переведут и предложат остаться там. Либо же тебя наконец-то переедет маши…
Не слушая продолжение, заканчиваю звонок и кидаю телефон в сторону.
Смотрю в окно, за которым бетонный город меняет свои огни, когда наконец появляется огромных университет, сменивший тысячи, миллионы учеников. Если сравнить тот, в котором я учился в Барселоне, то это свет и тьма. Нью-Йоркский представляет нечто большее. Современное и старое одновременно. Мама отдала бы всё, чтобы видеть это: она тот ещё ценитель красивой архитектуры.
Протягиваю водителю купюру и вылезаю из машины, потянув за собой сумку с вещами, перед этим засунув телефон в задний карман штанов.
В холле меня встречает женщина с прилизанным пучком на голове, который настолько тянет кожу, что глаза становятся похожими на узкие щелочки. От этого вида даже заболели мои собственные. Быстро провожу пятерней по волосам и обращаюсь к ней:
– Где здесь кабинет ректора? – я бы обошёлся без помощи, но эти коридоры напоминают чертов лабиринт, откуда выберусь к годам восьмидесяти или кто-нибудь найдёт мой скелет.
Женщина поднимает глаза и устало, будто повторяет заученную фразу миллиард раз, спрашивает:
– С какой целью? Вы записаны?
– Я студент по обмену, мне нужно заполнить документы.
– Направо и прямо. Держитесь левой стороны, там будет диванчик. Подождите там, ректор сейчас очень занят.
Уже на половине её нудной речи иду туда, куда она сказала, ставлю рядом сумку, падаю на диван и расслабляюсь.
Упираюсь затылком в стену и закрываю глаза, наслаждаясь тишиной и некоторым звоном в ушах, сопровождающимся сушняком. Представляю, что сижу не в душном коридоре в ожидании, когда придёт недавно вышедший на что-то срочное ректор, а где-нибудь на пляже Испании. Рядом стоит машина с открытыми дверями, из которой доносится музыка, окутывая весь пляж. Джей тащит девчонок к воде, те визжат, бьют его по рукам, но он оказывается сильнее. Дружный женский писк о температуре воды и хохот друга. Никакого Рамона с его постоянными