– Вы сошли раньше, чем нужно, – сообразила Ялена. – Ничего, тут недалеко. Спускайтесь вниз по улице до первого переулка, свернете направо. Там на углу сигаретный киоск… – в трубке пошли помехи. – Алло? Роман, слышите меня?
– Да, – долетело едва слышно, – телефон садится.
– Пройдете переулок до конца и снова направо. Через полквартала остановка. Дом номер тринадцать, – снова помехи, – Роман? – трубка молчала. Она перенабрала номер. Из динамика дежурно сообщили: «Абонент не может принять ваш вызов…»
– Ну, надеюсь, не заблудится, – пробормотала Ялена, – тут идти пятнадцать минут…
Роман отнял от уха внезапно затихший телефон. Треснутый экран мигнул и погас, напоминая, что неплохо бы следить за зарядкой. После полета на асфальт, во время стычки с Кукольником, аппарат все больше капризничал, то «съедая» батарею за два часа, то выключаясь внезапно посреди разговора. Саржин огляделся вокруг. Город, как город. Даже не город – городишко. Частный сектор, перемежавшийся двух-трехэтажными домами ещё довоенной, а кое-где и дореволюционной постройки. Остальное – советские панельки, ну, куда ж без них! Пока ехали по городу, успел заметить в сгущающихся сумерках остатки старинных укреплений. Наверное, когда-то Туманный был вполне себе процветающим городком средней руки, вон даже трамвайная линия есть. А сейчас типичное областное захолустье. Может и красивое, но в темноте ничего толком не разглядеть.
По улицам расползался туман. Становилось откровенно промозгло. Начала поднывать недавно зажившая рука. И надо же было так глупо пролететь с остановкой… Он дошел до сигаретного киоска и свернул направо.
– Этого ещё не хватало! – пробормотал Роман. В переулке тускло горел один-единственный фонарь, и тот почти на другом конце. А Саржин в последнее время темные улицы откровенно недолюбливал. Слишком свежи были воспоминания о нападении. Глаза все больше привыкали к полумраку, и журналист различил, что на границе тени и света кто-то сидит, привалившись к стене.
– Праздник жизни…
Но чем ближе он подходил, тем больше уверялся, что это не местная алкашня. Под глухой стеной, нелепо подогнув ноги, сидела девушка. Роман ускорил шаг. Она точно не пьяна, пьяные так не сидят. Голова свесилась на грудь, лицо скрыто волосами.
Поравнявшись, присел возле неё на корточки. Света фонаря не хватало, чтобы понять, что произошло. Хотя он и так догадывался. Лампа мигала, светя, то ярче, то тусклее. Романа чуть повело – сказывались последствия недавнего ранения. Журналист уперся коленом в асфальт. На границе зрения мелькнула смазанная тень, Саржина прошиб холодный пот. Настороженно оглянулся – никого. Тихо ругнулся сквозь зубы. Вновь склонился над девушкой – ему вдруг показалось, что когда он повернет чужое лицо к себе, на том не окажется глаз.
«…Ну что за бред в голову лезет», – мысленно одернул себя Роман. Похоже, посттравматический синдром он все-таки заработал.
Порыв