– Что делать с тетрадями? – задала вопрос Оля.
– Ты же не думаешь взять это всё с собой?
– А что тут такого? Твой капитан всё равно ничего не нашёл, он даже и не узнает, что мы что-то взяли.
– Маевская, не сходи с ума, – прошипел я. – У нас тут не тайное расследование с сокрытием улик. Не устраивай произвол, пожалуйста.
– Какие мы правильные. Может быть, эта Лера сама бы хотела избавиться от тяжёлых воспоминаний.
– Вот и избавилась…
Не успел я до конца произнести фразу, как вдруг в прихожей что-то резко грохнуло, и вместе с тем послышался звук разбившегося стекла.
– Что это? – испугалась Ольга, быстро переглянувшись со мной.
Надо сказать, что и я не остался равнодушен. Во всякую чертовщину я не верю принципиально, однако тот самый первобытный страх перед чем-то неизведанным мгновенно дал о себе знать.
На Олин вопрос я брякнул первое, что пришло мне в голову:
– Повешенная гневается. Ты слышала, что для того чтобы передвинуть материальный предмет, призрак должен обладать силой или испытывать сверх яркие эмоции?
– Ага. У меня ещё есть один вариант, примерно идентичный твоему. Это барабашка.
Несмотря на саркастический тон Маевской, мне было очевидно: она боится. В то же время девушку съедало любопытство, потому как она первая сорвалась с места и направилась в коридор, ну а я – следом за ней.
– Включи свет, ни черта не видно, – вежливо попросила Оля.
В коридоре действительно было слишком темно, хоть глаз выколи. Я нажал на кнопку выключателя, но лучше не стало. Одиноко свисающая на проводе лампочка тускло вспыхнула и сразу же начала мерцать.
– В лучших традициях фильмов ужасов, – отметил я.
– Думаешь?
– Да брось. У одинокой девушки попросту не было денег на нормальное обеспечение квартиры. Отсюда отсутствие и люстры, и адекватного освещения. Что ты трясёшься?
– Вот только не надо строить из себя бесстрашного. Посмотри сам на это!
Олиных слов мне не требовалось, я и так глаз не мог оторвать от увиденной картины. Все газеты были раскиданы веером на полу, а также валялась та самая искусственная роза в осколках от разбитой вазы.
Возможно, к газетам ещё можно было бы приписать какое-то логическое объяснение, так как лежали они до этого практически на самом краю. Однако ваза… какую логику используешь тут?! Во мне начинал умирать отъявленный скептик, а вот Ольга, кажется, была склонна верить в мистику и до этого.
И что теперь? В этой квартире поселился не самый дружелюбный призрак, надо полагать, Валерии Ионкиной? Нет, я в это не верил.
– Придумываешь разумное объяснение? – услышал я напряжённый голосок Оленьки. – Вообще-то, я тоже пытаюсь.
– Чёрт со всем этим! Клади анкету и эти тетради,