Из толпы, к площади, на помост вокруг сцены, двинулись женщины с младенцами на руках. Считалось, что все новорождённые должны быть омыты водой первого дождя, на счастье и долгую жизнь.
В процессии была и Двина, что гордо несла Свирь, дочь Артеса, его первенца. Женщины приплясывали, а младенцы только радостно улыбались.
Музыканты играли так громко, что, казалось, их инструменты не выдержат. Звук бился в стенах города, заставляя землю мелко трястись, отзываясь у людей в желудках и сердцах. Дрожь, подобная той, что испытывают влюблённые, била людей. И они плясали, забыв обо всём. Плясали, как умели, как могли. В этом танце заключена была вся суть дикой, необузданной природы, мощной, неуправляемой и прекрасной. Ликование, свобода и красота, жестокость и нежность – всё это сконцентрировалось в одном ритуале.
Только Сирел не танцевал, он всё ждал чего-то, встревоженный смутными предчувствиями. Он оглянулся туда, где видел Ивдель, но королева Орхона и сама не смогла устоять перед магией праздника. Женщина и её дочери с блаженными лицами танцевали на свой, Орхонский, манер.
Сирел двинулся сквозь толпу, пробираясь к возвышению, с которого мог бы лучше видеть площадь.
Матери с детьми на помосте начали танцевать одновременно, исполняя простые, всем известные, движения.
Мужчина тряхнул головой, тёмные волосы хлестнули по вискам, отрезвляя хозяина. Он взобрался на фонтан, в центре площади. Схватив гранитную наяду за одну из длинных прядей, Сирел оглядывал местность. Взгляд его зацепился за фигуры в капюшонах, стоявшие у всех выходов с площади. Они тоже двигались, но движения их были не такими, как у остальной толпы. Видно было, что они танцуют, не отдаваясь эйфории, и двигаются к центру толпы. Спустившись с фонтана, Третий ринулся к братьям, надеясь защитить их.
Меж тем действие достигло своего апогея, с неба упали первые тяжёлые капли. Раскаты грома заглушали музыку, молнии освещали яркими вспышками лица людей, капель становилось всё больше. Запахло свежестью, влага возвращалась в мир. Дождь пал стеной.
Гром гремел так, что попадал точно в такт музыке, расшатывая и без того трепещущий город.
Женщины с детьми подняли младенцев вверх, подставляя их Первому летнему дождю. Толпа разразилась радостными криками.
Ритуал Призыва Первой Грозы состоялся.
Сирел пробрался к братьям, собираясь отвлечь их от праздника, но лицо Артеса вдруг изменилось. Его взгляд остекленел, а сам он замер, потрясённо открыв рот. Младший брат, не раздумывая, обернулся.
Люди, одетые в синие традиционные рубахи, схватили матерей на сцене. Среди них была жена Первого Наследника. Двина глубоко дышала, охваченная паникой, пытаясь скосить глаза на нож возле своего горла.
Музыканты