У потерявшего работу нет ни единого шанса спастись. Выпавший из корпоративного маховика винтик подлежит списанию. Биология сделает свое губительное дело ― занозистые корни апатии уже пустили метастазы саморазрушения. Его время почти истекло, Трэй был способен как-то это осознать.
Он заставил себя хохотать, чтобы показать преследователю: «Вот он я, счастливый и беззаботный». Он натужно смеялся в проскальзывающие мимо лица, а те шарахались от него; иные, преимущественно мелкие служащие, бранились и сильно толкали. Он держался за живот, давясь смехом и падая в лужи. Поднимался и продолжал смеяться из последних сил, словно наступившая тишина прервала бы его истерзанную жизнь. Выдавливал смех пересохшим горлом. До хрипоты. До слез.
Он как-то очутился в глухом переулке. Облокотился о выступ, всматриваясь в пустоту, по которой проползали тени спешащих пусанцев, шедших бесконечной вереницей, словно оттиски на вертящемся абажуре ночника. Работу слаженного конвейера призрачных тружеников нарушило серо-молочное пятно, завладевшее всем пространством и застывшее в ожидании. Кто это? Ах да, его преследуют. Уже нашли. Загнали. Что ж, убивайте. Так даже лучше, чем бессмысленная борьба с собой.
Преследователь склонился над Трэем, присевшим в жертвенной позе. Мелькнуло что-то тонкое и острое. Его руку схватили, сдавили пальцы и нацелились блестящим жалом.
Трэй пронзительно закричал. Агрессор отступил. Тени прохожих замерли, а одна из них спросила: «У вас все в порядке?»
– Помогаю другу, ― ответил японец. Он потянул Трэя за ворот, поставил на ноги и повлек за собой.
Его привели в ближайшее питейное заведение.
– Налейте моему другу соджу.
«Почему он постоянно называет меня другом?»
– Третьесортного пойла не держим, ― ответил бармен, превосходно имитировавший человеческие повадки и жаргон, подстраиваясь под социальный статус каждого клиента.
Трэй, сделавшись за неполные две недели ценителем редкостной мути, взял инициативу в свои руки. Он повел гуйдзи на соседнюю улочку, где среди общественных столовых затесался малоприметный бар со старомодной отделкой, имитирующей подвал. Некогда модная обстановка устарела еще лет тридцать назад, поэтому неудивительно, что они оказались единственными посетителями.
Не успел робот-официант наполнить стаканы, как Трэй махом влил в себя содержимое. Громко стукнув донышком, он намекнул официанту, чтобы тот повторил. Японец к своему стакану не притронулся.
Алкоголь пробудил воспоминания молодости. После пятничных лекций он с сокурсниками убегал