через комнату, мимоходом поставив на журнальный столик бутыль с желтой этикеткой. Что было в ней, сказать не могу, с такого расстояния без оптики разглядеть невозможно. Позиция для стрельбы была неудачной, поскольку чердак находился значительно выше квартиры убитого. Пришлось мне по пояс высунуться из окошка в ожидании момента, когда Муксон сядет в кресло рядом со столиком – только в этом случае его голова и грудь могли оказаться на линии моего огня. Муксон, однако, не спешил попасть на эту линию. Он то ли принимал душ, то ли готовил на кухне закуску, тогда как я мерз и мок под непрестанным косым дождем. Ноги затекли, спина ныла, а Муксон издевательски игнорировал уютное кресло по соседству с бутылкой не знаю чего. Я чувствовал, как во мне начинает расти лютая ненависть к этому человеку; палец на спусковом крючке яростно чесался, но оставаться в положении наизготовку было все труднее. Я уже было решил на время покинуть свой пост, чтобы немного размяться, когда он соизволил-таки явить себя в виде мишени. Плюхнувшись в кресло, он на два пальца наполнил стакан чем-то из бутыли с желтой этикеткой, смачно выпил и посмотрел сквозь оконное стекло в мою сторону. Я тщательно прицелился и нажал на спуск. Выстрел прозвучал гораздо громче, а отдача карабина оказалась гораздо сильнее, чем я ожидал. Удивительно, как эти кавалеристы стреляли из них на всем скаку? Лихие парни, однако, служили тогда в кавалерии. Потеряв равновесие, я провалился внутрь чердака и попал в заполнивший его голубиный вихрь. Эти твари заляпали меня поносом, вырвали из рук оружие, исцарапали лицо и бесновались еще минут пять, прежде чем покинуть помещение частью через проделанное мною отверстие, частью через прорехи под скатами крыши.
Когда я наконец смог снова выглянуть в окошко, комната комиссара Муксона была пуста. Я увидел след моей пули, отколовшей край журнального столика, но трупа убитого мною Муксона там не было. Наспех почистив одежду и оставив карабин на месте преступления, я попытался спуститься с чердака через подъезд, но верхняя лестничная площадка уже была забита высыпавшими из квартир жильцами, которые сразу начали приставать ко мне с дурацкими вопросами. Говорить с ними не хотелось, успокаивать их тем более, поэтому я снова влез на чердак и спустился вниз по пожарной лестнице. У подъезда дома напротив стояла карета «скорой помощи», окруженная полицейскими. Я подошел к одному из них и спросил, кивнув на «скорую»:
– Как он?
– Плох, – сказал полисмен. – Две пули в грудь и одна в голову.
– А где инспектор Кукерс?
– Его здесь нет, – сказал полисмен. – Идите-ка своей дорогой, не мешайте контролировать ситуацию.
– Но мне нужен инспектор Кукерс!
– А кто вы такой?
– Я его знакомый.
– Как это знакомый?
– Очень просто: он меня знает, и я его тоже знаю. Получается так, что мы с ним знакомы.
– Его здесь нет, – повторил блюститель. – Если приспичило с ним повидаться, отправляйтесь в морг. Два часа назад инспектор был убит в своем рабочем кабинете.
– Как
