– Ты ошибся, – перебил его Дейв, покраснев от злости. – Ошибся, черт бы тебя побрал! Может быть, сердце просто медленно билось и ты не почувствовал пульса. Посмотри на него! Он что, по-твоему, мертвый?
И тут Дейв поймал на себе пристальный взгляд Джей-Ди и вспомнил, как в охраняемом помещении они с доктором разглядывали страшные черные кровоподтеки на груди и спине Этана и доктор тогда сказал: «Парень получил какой-то страшный удар. Возможно, в результате взрыва. Так действует ударная волна».
– Ты ошибся, – повторил он, глядя на человека со сломанной рукой.
Дейв развернулся и вышел. Он понимал, что вопросы рождают новые вопросы, а ответов на них нет, но даже в этом безумном мире мертвый мальчишка не мог воскреснуть. Под проливным дождем он шагал все быстрее и быстрее, и ему казалось, что каждая капля бьет в голову, в спину и плечи, как кусочек свинца.
«Белая Обитель, – думал он, поднимаясь по склону. – Черт знает что! Совершенная бессмыслица. Белая Обитель, ага, конечно… ну надо же…»
Но он не мог не думать и о том, с какой решительностью Этан недавно говорил: «Мне кажется, я просто должен туда отправиться».
И еще более тревожное и обескураживающее: «Я чувствую, какая-то сила толкает меня туда».
Дейв оглянулся и увидел, что Этан плетется за ним: маленькую фигурку почти скрывала завеса дождя. Мужчина пошел медленнее, поджидая, что мальчишка догонит его. Он уже и сам не понимал, чокнутый Этан или…
…или здесь что-то другое?
Ни один человек не в силах вот так взять и вызвать землетрясение, думал Дейв, шагая сквозь ливень. А эта дичь, что случилась с бассейном, а потом еще какая-то Белая Обитель… Что уж говорить о том, что мальчишку видели среди развалин торгового центра мертвым, в той же самой темно-красной рубашке с оторванным рукавом, которую он, Дейв, тоже своими глазами видел на нем вчера.
И все же… он говорил: «Я чувствую, какая-то сила толкает меня туда».
Куда – туда? И зачем? И как вообще можно понять, что это за место такое и где оно?
«Было бы очень неплохо, – подумал Дейв, – если бы этот так называемый голос, который слышится Этану, взял да и выложил ему все как есть, а не молол какую-то дребедень в виде отдельных и непонятных слов».
Но каким бы суровым и жестким он ни был, как бы ни очерствел душевно, какую бы озлобленную горечь ни испытывал к изменившемуся окружающему миру, сломавшему его жизнь, да и жизни других людей, Дейв Маккейн неожиданно для себя сдался.
Ноги его заплетались на ходу. Колени дрожали и подгибались. Тяжелые капли дождя больно били в спину, пытаясь пригвоздить к земле. Его охватило безумное чувство, что он распадается на части и превращается в серого человека на просторах этой отравленной земли, а как только пересечет некий рубеж, изменения станут необратимы и он никогда уже не станет прежним.
Прямо посреди дороги он вдруг повалился на колени и прижал руки к губам, чтобы удержать крик мольбы о пощаде, мольбы не только за себя, но и за всех, кто