– Тогда я ухожу сейчас. Не хочу, чтобы меня «удалили», – язвительно произнес он, отворачиваясь.
– Не торопись, все успеешь, – медленно проговорил Макгрегор. – Для начала, давай представимся. Меня зовут Филипп Макгрегор, я глава команды стражей снов. Думаю, эту информацию ты уже понял. С Кларой ты знаком, а это Джим и Дай Юнь, другие стражи нашей команды. Ты понял, чем мы занимаемся? – он внимательно посмотрел на Рёкина.
– Вы… – тот помедлил, кинув взгляд на Клару. Она, кажется, говорила, что за разглашение информации ее могут устранить. Сейчас она смотрела в стену, усиленно делая вид, что не замечает его взгляда. – Не вполне понял. Что-то связанное со снами и прорывами.
Макгрегор заметил этот взгляд, но ничего не сказал.
– Тогда я поясню. Мы – Бюро сновидений. Мы занимаемся тем, что находим разрывы в ткани реальности из серого мира или, как мы его называем внутри Бюро, из изнанки. Эти разрывы образуются из-за сильных всплесков соноплазмы, или проще говоря, энергетической силы каждого человека. То есть, по сути, каждый может стать причиной разрыва ткани реальности, охраняющей наш мир от мира кошмаров. Поэтому существуем мы. Наше Бюро имеет долгую историю, но его деятельность всегда хранилась в глубочайшем секрете. После последней войны природные катаклизмы настолько потрясли нашу планету, что этот мыльный пузырь, назовем его так, в котором живет человечество, настолько истончился, что начал рваться из-за сильных всплесков энергии. Это опасно, поэтому и необходима работа нашего Бюро. Мы отслеживаем разрывы, выезжаем на места, заделываем трещины и убираем все последствия. И, – Макгрегор сделал внезапную паузу, взглянув на Рёкина, – стираем память. Все люди, обладающие сильной соноплазмой, стоят у нас на учете, и активность их мозга находится под строгим мониторингом со стороны Бюро, без их ведома, конечно, – он хмыкнул, а затем продолжил. – Тебе наверняка интересно, тогда кто такие эти монстры? – Рёкин кивнул. – Это кошмары разных людей. Там, в изнанке, нет деления на свой или чужой сон, по сути, это огромное пространство, общее для всего человечества. Да, некоторые барьеры присутствуют, чтобы сны не путались друг с другом, но для стражей реально попасть из одного сна в другой. Как это происходит, не так важно сейчас. Важно лишь то, что следует помнить, что эта обратная сторона столь же реальна, сколь и наш мир, как бы страшно это не звучало. Поэтому эти разрывы, возникающие по вине катализаторов, опасны, поскольку кошмарам не слишком нравится находиться в собственном хорошо изученном и скучном сером мире. В любую прореху эти гады стремятся пролезть, как тараканы, – Макгрегор сжал руку в кулак, – а мы их устраняем, – и резко опустил его на стол с глухим стуком.
– Но как они их чуют? – спросил Рёкин. Капитан уставился на него с недоумением. Он поспешил объяснить. – Я имею в виду, если тот мир столь же обширен, как и наш, как кошмары находят эти разрывы?
Остальные члены команды расползлись по кабинету, скучающе поглядывая на них. Все это, конечно, было им давно