Я окончательно уверился, что напал на золотую жилу. Я даже стал думать, что смог бы преуспеть и без пьесы Джона Коулсона, и поражался собственной глупости, из-за которой потерял столько лет, горбатясь за конторкой, вместо того чтобы зарабатывать писательством большие деньги.
Несколько месяцев спустя я решил, что пора приниматься за пьесу. «Повторное приглашение» закончили играть на Бродвее и повезли на гастроли. Оно по-прежнему приносило хороший доход, но я знал, что в скором будущем гонорары уменьшатся, а мне не хотелось отказываться от привычки к роскоши, которой я успел обзавестись. Кроме того, друзья то и дело спрашивали, когда же я напишу что-нибудь для театра, и мои постоянные отговорки становились неубедительными.
Принявшись за пьесу, я вдруг обнаружил, что идей, годных для драматургического воплощения, у меня нет. Я не сдался, а попытался найти вдохновение в беседах с людьми, однако в Голливуде немного охотников делиться замыслами. Я размышлял, нервничал, но ничего не приходило на ум. Кончилось тем, что я послал пьесу к черту, сел за машинку и состряпал очередной роман. Я с головой ушел в работу и перевел дыхание, только когда отослал рукопись своему издателю.
Две недели спустя я получил от издателя приглашение пообедать. Он не стал ходить вокруг да около и откровенно заявил, что книга никуда не годится. Меня не нужно было убеждать. Я понял это в тот самый момент, когда поставил финальную точку. Так что я попросил его забыть о злосчастном опусе, сбивчиво объяснив, что спешил, отвлекался, но не позднее чем через месяц пришлю что-нибудь действительно стоящее.
Теперь предстояло разыскать пристанище, где можно сосредоточиться на работе и скрыться от толпы, пожирающей время и мешающей собраться с мыслями. Мне почему-то казалось, что достаточно найти мирный, уединенный приют в каком-нибудь живописном месте и привести в порядок нервы, и еще один бестселлер или даже великая пьеса не заставят себя долго ждать. Моя самоуверенность возросла настолько, что я ничуть не сомневался: