Федор, как был – в тужурке и в грязных сапогах – спал поперек чистой постели. Кровь из прокушенной Стеллой руки перемазала покрывало. Нафиса, утирая злые слезы, стянула с него сапоги, приговаривая: «Выгоню паразита! Завтра же выгоню!». Потом взялась промывать и перевязывать рану.
На следующий день Федор никуда не делся, а явился с вещмешком, наполненным продуктами. Выложил на стол и хлеб, и сало, и даже кусок сахарной головки. А еще два дня спустя Нафиса за руку отвела Стеллу в приют для детей-сирот.
– Ты на меня обиды не держи, деточка, – говорила она, отводя взгляд. – Тебе здесь будет лучше – и сыта, и одета, а главное, учиться будешь! В школу тебе пора ходить, девятый год идет. А со мной что? Я тебе ведь никто, чужая тетка. И денег за тебя мне теперь никто не платит. А мне свою жизнь устраивать надо. Замуж пора, своих деток хочу. Сиротки мы с тобой, каждой надо самой о себе заботиться… А я тебя навещать буду, гостинцы приносить…
Стелла молчала. Понимала, что ее слова сейчас ничего не значат и ничего не изменят. На прощанье крепко обняла няню, зарывшись лицом в мягкую, пахнущую домом грудь.
Так началась ее жизнь в приюте. С тех пор Стелла больше Нафису не видела. Лишь однажды, перед Рождеством, ей передали открыточку – красивую картинку с поздравлением. В ней бывшая няня упомянула о гостинцах, но они до девочки так и не дошли. Эту открытку Стелла хранила под матрасом и часто рассматривала, перечитывала заученные наизусть слова.
Прошло два года. Все дни казались ей серыми. У нее не появилось ни одной подружки или друга. В силу характера Стелла держалась особняком, не умела быть открытой, простой, прослыла гордячкой, за что и получила прозвище Рыжая Фря. Особенно доставалось ей от компании пацанов – бывших беспризорников Мазы, Гашеного и Малого. Почему именно эту рыжеволосую девочку выбрали они объектом для своих злых забав, мальчишки и сами не могли бы объяснить. Возможно, она слишком выделялась своими медовыми кудрями, раздражала независимым поведением, нежеланием бояться и подчиняться. На самом деле девочка их отчаянно боялась, но что-то внутри нее не позволяло это показывать.
Стелла сидела на холодном подоконнике, перебирая в мыслях свои обиды. Доставалось ей постоянно, но сегодняшняя выходка была особенно жестокой. А чего ей дальше ждать? Расцарапанное лицо Маза ей точно не простит. И заступиться за нее некому, и деваться некуда… Хотя… почему же некуда? У нее ведь есть родня. Далеко – в Уфе и в Бирске – живут тетки, двоюродные братья и сестры. Стелла помнила, как мама возила ее, маленькую, в гости к родственникам. Это была такая замечательная поездка! Ее там баловали, угощали, одаривали подарками. А как весело они играли в парке с сестрами! А Ваня, старший брат, кружил ее на большой подушке, и она визжала от страха и восторга. Вот бы так там и остаться навсегда! Мама обещала, что они обязательно съездят в Бирск еще, но этому не суждено было случиться. Зато она не раз говорила: «Запомни, дочка, мы с тобой не одни, у нас есть семья! Заучи их адрес наизусть». Адрес Стелла помнила и сейчас,