– Что тут происходит? – раздраженным тоном выкрикнул он.
– Ему стало плохо, я в прошлом был доктор и подумал помочь… – не дав договорить, сержант вырвал из его рук фляжку, и вылил остатки воды на землю.
– Ты попал в мир зверей, сынок! Посмотри на них: они желают твоей смерти! – обведя пальцем всех, истерично кричал он. Его звериный взгляд ещё секунду пронзал Брайана. – Помоги себе!
Толкнув его, сержант хотел подать команду «перерыв», но меня так разозлила эта выходка, что, словно иной силой, меня подкинуло на ноги, и я готов был стереть эту надменную ухмылку с его лица.
Пейн, заметив это, достал дубинку. Но тут произошло то, чего я до сих пор не могу понять. Брайан встал между нами, и удар деревянной дубинкой пришелся ему по спине. Я помню тот добрый взгляд моего друга и ту ярость, с которой наносил этот удар сержант. Брайан издал лишь резкий стон и обернувшись к Пейну произнёс: «Мел, он не стоит ни одного твоего удара». В этот момент всех словно сковал животный интерес, в глазах читалось: «Кто он такой?». Признаюсь, я и сам был в изумлении. Реакция последовала мгновенно:
– Да что ты себе позволяешь, пёс? – сержант хотел замахнуться и покончить со своим унижением, но второй его одёрнул. Это был белокурый, с рыжеватыми волосами, худощавый, как початок кукурузы, человек в форме, которая была не по размеру. Его звали Вильям, но все называли его Вилли.
– Пускай продолжают работу, не хватало нам ещё одного калеки… – Пейна эта мысль успокоила, а в глазах Вилли читалось глубокое уважение.
Они отошли, и о чем-то разговаривали.
– Ты в порядке? – спросил меня Брайан.
– О, нет, это я должен спросить: ты в порядке? – он слегка улыбнулся. – Ты безумный? Он мог избить тебя так, что живого места не осталось бы!
– А что это за..
– Был один парень! – перебил я. – Он хотел бежать, и я соглашусь, лучше момента не найти. Только вот он решил погеройствовать: когда сержант начал злодействовать и некоторых из нас бить, то он набросился на Пейна и разбил ему нос. В драку влезли ещё сержанты, и так его отмолотили, что тот через несколько дней скончался в одиночной камере.
– Зло пораждает зло… – на выдохе произнёс Браян.
– Тебе повезло.
– Ты хотел сказать «спасибо»?
Мы посмотрели друг на друга, и лишь на этот миг, как лавина с гор, нас накрыл смех, словно мы не за решёткой, как будто, сидим не на сырой земле, и в спину смотрит не дуло автомата, а дома в хорошей компании друзей, там, за стенами ада.
– Да, чёрт возьми! Спасибо! – похлопав Брайана по плечу, через слёзы сказал я, только это были слёзы радости, благодаря которым и не сходишь с ума в мире, где каждый сам за себя.
– У меня совсем не осталось воды… – смотря в горлышко фляжки, процедил Брайан.
Я хотел было сказать, что отплачу, когда вернёмся, но его кто-то похлопал по плечу, и протянул руку. Думаю, он хотел пожать руку,