Помня его коварство, Лера уже боялась выходить из ставшей ей тюрьмой маленькой комнаты. Однако сейчас маньяк, открыв кандалы ключом, силой вытолкал девушку за дверь. По тёмному коридору, тускло подсвеченному маленькими лампами под потолком, они прошли в самый конец подвала. Отперев ключом дверь, мужчина протолкнул упирающуюся Леру внутрь неосвещённого помещения. Щелкнул выключатель, и яркие лампы под низким потолком осветили похожую на научную лабораторию большую комнату. Здесь сильно пахло спиртом и ещё какими-то химикатами, и было так холодно, что Лера сразу начала дрожать под своими лохмотьями.
Посреди комнаты стоял блестевший сталью хирургический стол, рядом с ним на железной этажерке на колёсиках в идеальном порядке лежали наводящие ужас инструменты: скальпели, щипцы, ножовки, зажимы. Лера в ужасе попятилась обратно к двери, но маньяк подтолкнул её куда-то вправо, прошипев прямо в ухо:
– Тихо, дура, я не для этого тебя сюда привёл.
Мужчина подвёл Леру к стоящим вдоль стены металлическим стеллажам и включил закреплённые над полками лампы. Девушка в ужасе отшатнулась: перед ней выстроилось в ряд примерно полтора десятка больших стеклянных банок. В них в каком-то прозрачном растворе плавали практически сформировавшиеся младенцы. У некоторых из них глаза были открыты, а маленькие рты распахнуты словно в беззвучном крике. Лера вскрикнула и закрыла лицо руками.
Безумец, силой оторвав ладони девушки от её лица, заставил смотреть на страшные банки. Он гордо произнёс:
– Знакомься, это мои дети.
Увидев непонимание в глазах девушки, он пояснил:
– Ты ведь не первая моя гостья и, надеюсь, не последняя. Эти младенцы появились на свет прямо здесь, – маньяк махнул в сторону хирургического стола. – Примерно на середине срока беременности я извлекаю ребёнка из чрева матери. На этом наша игра с ней заканчивается.
Лера отступила от безумца и его ужасной коллекции подальше и, вновь закрыв лицо руками, закричала:
– Нет, нет!
Он же, подтащив упирающуюся девушку обратно к стеллажу, стал подводить её к каждой банке по очереди и пояснял:
– Вот мой первенец, сын Леонид. Знаешь, как переводится с древнегреческого языка это имя? Конечно, не знаешь. Это имя означает «Подобный льву». Он вырос бы сильным и смелым, стал великим путешественником и наверняка покорил бы Эверест. По крайней мере, мне нравится так думать. А это моя дочь Анна. Правда, красавица? Стала бы, вероятно, известным врачом. А этот мальчик очень похож на меня. Он мог вырасти талантливым писателем, как его отец. Не смей отворачиваться! Твой ребёнок тоже займёт здесь своё место. И я буду приходить и разговаривать с ним, как с остальными. Эй, не смей опять падать в обморок!
Очнулась Лера уже в своей маленькой тюрьме, на матрасе, снова прикованная к стене цепями. Она была одна. Рыдания сотрясли её худенькое тело, и бедняжка безмолвно взмолилась о смерти, как