Безусловно, жизнь сестер уникальна не только тем, что они выходили замуж за очень влиятельных мужчин. Судьбы сестер Сун, и в том числе их личная жизнь, – предмет постоянных обсуждений в китайскоязычной среде. Я помню два конкретных случая из своего детства, прошедшего в Китае времен Мао Цзэдуна, в 1950–1970-х годах ХХ века, в условиях жесткого тоталитарного контроля и полной изоляции от внешнего мира. Первый эпизод связан с Младшей сестрой, мадам Чан Кайши: поговаривали, что каждый день она принимает молочные ванны, дабы ее кожа сияла свежестью. Молоко, этот питательный и вкусный напиток, было тогда дефицитом, недоступным среднестатистической китайской семье. Купание в молоке казалось возмутительным сибаритством. Один учитель как-то попытался развеять ходившие слухи и проворчал, обращаясь к своим ученикам: «Неужели вы действительно думаете, что купаться в молоке приятно?» Вскоре он пополнил ряды ненавистных «правых».
Другая история, которая произвела на меня неизгладимое впечатление, касается Цинлин: она, заместитель председателя пуританского Красного Китая, якобы сожительствовала с начальником своей охраны, причем мужчина был вдвое моложе нее. Рассказывали, что они сблизились физически потому, что охранник на руках переносил Цинлин в постель и из постели, когда она состарилась и оказалась в инвалидном кресле. Люди гадали, женаты они или нет, и спорили о допустимости таких отношений. Говорили, что партия разрешила эту любовную связь, поскольку Цинлин давно овдовела и ей требовался мужчина, и якобы партия даже позволила Цинлин по-прежнему носить прославленную фамилию Сунь. Этот случай запомнился мне потому, что мы крайне редко слышали сплетни о сексуальной жизни лидеров страны. Никто не осмеливался перемывать кости высшему руководству.
После смерти Мао Цзэдуна в 1976 году Китай открылся внешнему миру, а я переехала в Великобританию и узнала о жизни трех сестер гораздо больше. В середине 1980-х годов мне даже поручили написать небольшую книгу о Цинлин – Красной сестре. Я провела исследовательскую работу и подготовила рукопись объемом примерно в тридцать тысяч слов, но так и не прониклась этой темой. Я даже не попыталась докопаться до истины в истории о связи Цинлин с охранником.
В 1991 году вышел мой роман «Дикие лебеди: три дочери Китая». Эта книга повествует о жизни трех женщин: моей бабушки, моей матери и о моей собственной жизни. Тогда же я со своим мужем Джоном Холлидеем работала над биографией Мао Цзэдуна. Мао и его тень главенствовали на протяжении первых двадцати шести лет моей жизни, и я стремилась узнать о нем как можно больше. Затем мое внимание привлекла вдовствующая императрица Цыси, последняя в череде великих правителей Китая. Цыси, прошедшая путь от наложницы низкого ранга до государственного деятеля, в течение нескольких десятилетий фактически правила империей (женщинам в Китае не позволялось быть монархами) и вывела страну из мрака Средневековья в современную эпоху. В течение двадцати лет эти два объекта моих литературных исследований меня не отпускали. Выбрать того, о ком я хотела бы написать, оказалось непросто. В голове мелькнула мысль о сестрах Сун, но я отмела ее. После «Диких лебедей» я писала о людях, которые задают курс и меняют ход истории, а сестры Сун, казалось, не принадлежали к этой категории.
Если судить по доступным источникам, сестры как отдельно взятые личности оставались персонажами из сказки. Об этом свидетельствует распространенное изречение: «Жили в Китае три сестры. Одна любила деньги, другая любила власть, а третья любила свою родину». Словно и не было никаких внутренних конфликтов, нравственных дилемм, мучительных решений – всего того, что делает людей по-настоящему живыми и вызывает к ним интерес.
Я задумала написать книгу о Сунь Ятсене, которого называют «отцом Китайской Республики», а также «отцом китайской нации». Сунь Ятсен родился в 1866 году, а умер в 1925-м, он проявил себя в период между правлениями Цыси и Мао Цзэдуна, так же, как и они, задавал курс исторического развития страны и служил своего рода «мостиком» от Цыси к Мао. При Цыси Китай начал свой путь к парламентской демократии, к большей свободе и политике открытости. Однако через четыре десятилетия после смерти Цыси (она скончалась в 1908 году) к власти в стране пришел Мао Цзэдун. Он изолировал Китай от внешнего мира и погрузил страну в пучину тоталитарной тирании. Что же произошло за те сорок лет, пока фигура Сунь Ятсена играла ключевую роль в политической жизни Китая? Этот вопрос давно не давал мне покоя. И теперь представился случай найти ответ.
Китайцы и люди, которые живут за пределами китайскоязычного мира и кое-что знают о Сунь Ятсене, считают его поистине святым. Но был ли он таковым? Что именно он сделал для Китая? Каким он был человеком? Я хотела получить ответы на эти