– Что, чем-то неизлечимым?
Я схватилась за голову.
– Знаешь ты, дурья башка, что с тобой приключилось? – она ошарашенно мотала головой. – Дите у тебя приключилось! Ты беременна! Наверное…
Она опять замотала головой:
– Ты что говоришь, Наташа?! Этого же не может быть от… одного раза! Не бывает так! Ты, наверное, что-то путаешь! Наверное, у меня… Что-то со мной… А? Нет-нет…
Она закрыла лицо руками и заплакала. Я сама пребывала в шоке, не зная и не понимая, что теперь делать…
– Да-а-а-а, Надька! Вот плачь теперь! Плачь! Как же ты теперь всё уладишь?
Я опять схватилась за голову – от ужаса никак не могла толком закончить хоть одну фразу. Но продолжила говорить:
– А я-то всё думаю… что ты такая дородная… Ты попра-а-авилась. У тебя вон какой румянец на щеках. Я думала, это от полнокровия. А это вон от чего! Надька… Дура! Что же мы теперь с тобой делать будем?
Но она уже ничего не могла ответить: ее душили одновременно рыдания и тошнота. Надин не знала, как с собой справиться… Выйдя из туалетной комнаты, она обреченно опустилась в кресло, закрыв лицо руками. Я смотрела на нее широко распахнутыми глазами и пыталась как-то помочь, утирала слёзы. Но она отталкивала меня и всё повторяла:
– Что же?! Что же теперь бу-у-удет?! Наташа! Что же теперь будет?
Она смотрела на меня абсолютно детскими глазами, и я никак не могла подобрать слова, чтобы успокоить ее. Язык не поворачивался сказать, что всё будет хорошо. Видеть ее отчаяние и боль становилось невыносимо. Мне обязательно нужно было что-то сделать, придумать, как поправить ситуацию, я почему-то чувствовала и долю своей вины… Я не осознавала почему, но это чувство навсегда поселилось в моём сердце, в моей душе. Я очень долго потом не могла от него избавиться.
Я подошла к ней, обняла за плечи и прижала к себе. Она всхлипывала, а я гладила ее по волосам.
– Надька, не волнуйся, мы обязательно что-нибудь придумаем и всё-всё исправим.
Она продолжала говорить сквозь слёзы:
– Ну что ты, Наташа, теперь – всё! Всё закончится для меня плохо. А папа? Мне страшно даже подумать, что будет. Что скажет моя мама? Что они теперь со мной сделают? Ведь ты знаешь, какие они.
Она зарыдала еще сильнее.
– Надя, остановись, сделай глубокий вдох… – Я всё же проговорила эти слова. – Всё будет хорошо. Ты даже не представляешь, что мне пришлось пережить и в каких передрягах я оказывалась… Гораздо хуже твоей!
Надин резко подняла голову, прекратила даже всхлипывать и посмотрела на меня очень серьезно:
– Наташка, ну что ты такое говоришь? Куда уж хуже?! Ты всегда могла найти слова, чтобы отвлечь меня…
Я тихонько встряхнула ее за плечи, заботливо вытерла платком слёзы, которые ручьями текли по щекам, и сказала спокойно и убедительно:
– Так, Надя, теперь нам нужно собраться. Хватит рыдать, давай думать.
Надин держала меня за руки и смотрела