– Против лома, как известно.... А там был лом олигархический, причем, валютный, – едко усмехнулся он. На его худом лице отразилось усталое разочарование. Было заметно его нежелание говорить об этом, нежелание об этом вспоминать. Он был сейчас на другом периоде жизни, и волновали его совсем другие вопросы.
– Деньги не врут, – так вы всегда говорили, – продолжила я. – Только спустя время понимаешь, насколько ценной была информация. И с какой отдачей вы несли ее в массы.
– Просто поставленная речь и отработанная техника. Не более, – с присущей скромностью парировал он.
– Перестаньте, – улыбнулась я, гася внутри внезапно вспыхнувшие всплески ностальгии. – Одной только техникой мир не покоришь. И тогда, и сегодня и через сотни лет нужно суметь, прежде всего, затронуть души людей, заставить задуматься, вызвать эмоции, мороз по коже.
– Это техника, – снова произнес он уже более сухо. – Люди в массе своей – идиоты. Они быстрее придумают кучу наитупейших вещей: костюмы для собак, например, должность пиар-менеджера или палку для селфи, нежели рискнуть вникнуть в суть. Они не жаждут истины, они требуют иллюзий, без которых жить не могут и не умеют. И сколь ни показывай им возможностей развиваться, они все равно предпочтут слабости желудка и дешевые зрелища. Стоит ли говорить, что на столь примитивной почве срабатывает почти любая техника.
– При условии, что их использует грамотный манипулятор, – все же добавила я, старательно возвращая заданный диалог в текущее русло.
Фамулов глубоко выдохнул, и, привстав, чуть отодвинул в сторону стул, на котором сидел.
– Мне бы хотелось угостить тебя чаем, а после еще немного поработать, – сказал он, изобразив на лице начальственную озабоченность. Сколько раз я видела подобные взгляды, после громогласных речей на корпоративных мероприятиях по случаю и без. В нем всегда читалась некая тяжесть,