Май-90.
* * * * *
Мой Август светлей и капризней.
Лавровый венок или нимб?
Опутанный нитями жизней
далёко сверкает Олимп.
Тревожен мифический зуммер
свободной и славной страны.
Готовится грозный Везувий
исторгнуть лавину войны.
Мне лучшая доля приснилась.
А что до сердечной струны -
являет стороннюю милость
Селена, богиня Луны.
Август-90.
Ленинград/Петербург
Я люблю наезжать в Петербург.
Экипажи – к порталам дворцов! -
величавых потешных бойцов,
вожделенных античных фигур.
Я люблю из-под шёлковых лент,
переполненных мною клетей
на проспектах свободы моей
искромётный дарить комплимент.
Где игрою свечей и лучин
увлечён быстрокрылый Пегас.
И немного – не то, что у нас -
есть весьма одиноких мужчин.
Октябрь-90.
* * * * *
В театре Кабуки
теряются звуки.
Весенние воды
крушат акведуки.
Прекрасная Литта
морями закрыта.
Я парус сошью
из листов кондуита.
И верить устану
себе и Тристану,
с груди отцепляя
значок капитана.
Октябрь, ноябрь-90.
* * * * *
Когда открываются баки,
и льётся сироп на поля,
то красные скачут рубаки,
и ухает с ними земля.
Их радость достойна приказа,
любовь – пораженья в бою.
Себя с эн-плюс-первого раза
я в каждом легко узнаю.
И сквозь музыкальную дрёму -
не мной дирижирует кнут! -
возьму и Фому, и Ерёму
и твёрдыми лбами столкну.
Ноябрь-90.
* * * * *
Появляясь на кухне из роз,
отражаясь в гостиной из ваз,
я, казалось, окутывал Вас,
провожатая солнечных слёз.
Неужели прискорбен и пуст
и сомнителен утренний час
вне того, что касается Вас,
королева изысканных чувств?
А герой обязательно скуп,
объясняя, хваля и виня.
Окрыляйте сегодня меня!
грациозным движением губ.
Чтобы я уходил наряду
с исчезающей в этом бреду.
Июнь-91.
* * * * *
И было крещённое странной судьбою
с фрегатами без якорей
моё состояние – брызги прибоя,
рассеянный свет фонарей.
Прозрачная птица заоблачной выси,
моя разделённая грусть,
вблизи потаённой стрелы кипариса
пылает гранатовый куст!
И будто вино из серебряной чаши,
стекает полночная суть.
И снова приходят – милее и краше, -
о том не жалея ничуть.
Август-91.
* * * * *
Призрачными