Этот класс, по сути, на Тиароне, да и на других планетах содружества, на протяжении даже не сотен миллионов лет занимал ведущие позиции во всех областях и сферах деятельности, в том числе в области технологий и управления. Ведущие специалисты в области клонирования, конструкторских разработок, работы с пространством и временем, новейших технологий, источников энергий и не только были все эллосулами. Это правило в данный момент все больше нарушается, но, тем не менее, подавляющее большинство ведущих специалистов все-таки пока что имеют хотя бы начальную ступень эллосула. Конечно, звание эллосула не самоцель. Оно не служит защитой от неумолимо сгущающихся над нашими головами сумерек цивилизации, но в любом случае это выучка и соответственная совокупная база для жизни.
В принципе, как я вижу в конце жизни, звание эллосула для меня больше груз и тяжесть, от которой я частично освободился, поскольку оно связывает и побуждает тебя двигаться в заранее известном направлении. А раз так, то у твоих врагов и у инволюции, являющей себя в нисходящих процессах, происходящих везде в космосе, на этом пути все схвачено. Ты, идя в заранее заданном русле, рано или поздно упрешься в тупик, досрочно завершив воплощение. Мне же этого допустить нельзя. Слишком много дел, вопросов и задач, которые надо решить. Да и пожить еще хочется, иной раз не так, как прежде.
Вкус и тягу к жизни я пока еще не потерял, поскольку твердо знаю одно: жить надо так, чтобы не сдавать позиции и не умирать, проживая. Однако это легко сказать, но сложно реализовать, особенно в зрелом возрасте, когда усталость, оскомина, травмы, раны, тяжелые состояния все больше донимают тебя. Впрочем, с этим можно до определённого уровня совладать, что я и делаю, поскольку в противном случае я не смогу донести до землян самого важного и главного – той чистоты и красоты нашего мира, его многообразия и богатства природных энергий.
Мне нужен незамутненный взгляд сознания на свое детство и на себя в нем, на того даже не юношу, а ребенка, которым я был, хотя, если честно, глядя на себя в юности, я не до конца осознаю, что тот любознательный и задорный мальчишка – это я сам. Я с интересом смотрю на его забавы, на тягу к жизни и на желание во что бы то ни стало доказать всем, но, главное, самому себе, что он что-то может. Это нормально. По-иному не может и быть. Все мы, от рождения попадая в соответствующие условия, совершаем первые шаги, скажем так, не слишком-то заботясь о себе, не говоря о том, чтобы заботиться о своей спине. Каждый ребенок и юноша в свои годы считают себя взрослыми, хотя на самом деле взросление у меня наступило уже в возрасте 120 лет, как я вижу это сейчас. Годы же в школе, особенно первые двадцать лет, поскольку я прибыл