– Но почему?
– Хотя бы потому, что тебе предстоит многое узнать о себе такого, о чем ты и не подозреваешь. Арисагой поможет тебе в этом. Там, на Тиароне, другие условия. Жители не так развращены, а мастера еще правят жесткой рукой, проводя свою линию. Я давно не видел Ариса. Он старше меня и когда-то был моим учителем. На Родинай он прилетает редко, но сейчас такое время, что без этого нельзя. Я точно не знаю, чем все закончится, но думается мне, что тебе будет лучше на несколько десятилетий, а то и на более продолжительный срок, покинуть Родинай.
– Ты предчувствуешь войну?
– Я предчувствую изменения. Темная сила снова набирает обороты. Ее становится все больше, а ее проводники – все наглее.
Отец чуть прищурил глаза и положил руку на чехол, приточенный к широкому поясу, в котором находились диски. Этот жест означал только одно: отец готовился принять бой. Он видел и предчувствовал его, глядя сквозь время.
– Ты готовишься сразиться с врагом, – уверенно заявил я, глядя на него.
Отец повернул ко мне голову и чуть усмехнулся. Еле заметная улыбка вышла доброй и какой-то загадочной, как будто мой отец уже знал, что мне предстоит в скором времени пройти.
– Ты вернешься, сын, только когда – не знаю. Мы встретимся с тобой и обо всем поговорим. Возможно, что я, посмотрев на тебя, продолжу твое обучение лет через сорок-пятьдесят, когда ты начнешь чувствовать в себе силу и научишься работать с энергией мысли, а также материализовывать энергию тонкого плана в более плотную.
– Когда это еще будет, – протянул я.
– Ты не успеешь оглянуться, как пробежит время.
– Ты и это видишь?
– Я прошел твой путь. Мой отец, твой дед, жестко обучал меня.
– Он тебя бил или как-то по-другому воспитывал и принуждал к работе?
Улыбка на лице отца стала еще шире.
– Разве жесткость заключается в том, чтобы кого-то бить или навязывать кому-то свое мнение, принуждать к чему-то? Так поступают не учителя, а те, кто хотят жить за счет тебя. Так воспитывают маги, но не мастера и тем более не учителя.
– Отец, но ты же учитель! – привел я самый, как мне казалось, убедительный и беспроигрышный довод в пользу того, чтобы остаться.
Эноурай внезапно слегка помрачнел. Улыбка сползла с его лица и спряталась внутри его глаз, как будто ожидая, когда придет время ей снова появиться, чтобы проявить теплоту сердца и доброту отца ко мне.
– Да, сын, я учитель, – после долгой паузы произнес отец. – Именно поэтому я так с тобой и поступаю. Если бы я не был учителем, кто знает, может быть, я бы оставил тебя. Впрочем, все может измениться. Арисагой чем-то серьезно озабочен.
– Все потому, что в прошлом на дальних границах, вблизи планет, которые колонизовали родинайцы, замечены рэчаги и ахасы, а еще чарзы?
Отец снова усмехнулся.
– Все-то