Наши глаза встречаются. Надо бы сказать дежурно-вежливое «здравствуйте», но неожиданно все слова делают шаг назад. Что-то неуловимое, знакомое и доброе замечаю в её взгляде, уютной вязаной кофте с выпуклыми розочками, махровых штанах и полосатых носочках. Таких же полосатых, как те, в которых я ходила по обшарпанному полу арендованного ветхого дома.
Дом. Пусть и нелюбимый, но знакомый… Там всё понятно и предсказуемо.
Незнакомка всем телом поворачивается на бок, лицом ко мне. Носочки прячутся в складках казенной простыни. Что же я натворила? Что за нелепый и дерзкий побег устроила?
Комок жжёт горло, хочется то ли заплакать, то ли выругаться, то ли… Вернуться! Да, так и есть! Нестерпимо, страшно и до боли сильно хочется вернуться!
– Привет. А ты разговариваешь во сне, – обрывая мои мысли, с улыбкой произносит женщина.
– Правда? – удивляюсь я. Хочу сказать, что обычно за мной такого не водится, что, видимо, это всё от страха неизвестности, но вклинивается механический голос сверху. Монотонные фразы объявляют ничего мне не говорящее название станции и также равнодушно добавляют ценную для каждого во всё этом движущемся удаве информацию: «Поезд будет стоять на станции тридцать минут».
Спокойное течение разговоров разрывают разнообразные звуки и суета. Съеживаюсь, как от озноба. Мимо проплывают десятки маленьких, взрослых, седых, юных. Их всех несёт течением к выходу. Но мой страх полностью парализовал все желания. Он пригвоздил меня к синей полке.
– Я смотрю, ты как будто чего-то боишься. Давай спустимся? – незнакомка напротив снова подает голос.
Надо же, она тоже никуда не ушла. Мой страх перебарывает отчаянное желание поговорить и спросить совета. Совета у неё. Ведь больше не у кого. Тело тяжело отзывается и кажется чужим. Сбрасываю его вниз. Вагонный пол оказывается липким и холодным.
Женщина, следуя за мной, плавно соскальзывает. В ней есть нечто знакомое, безусловно.
Нырнув на глубину своей памяти, стараюсь отыскать хоть кого-то похожего на нее, но образ дразнит, расплывается и все время ускользает. Нет, скорее всего, острое желание найти родную душу в этом новом чужом мире подсказывает сходство. Это игры моего разума, который придумывает отвлекающие лжеродные образы.
– Как вас зовут? – слова вырываются сами, без моего разрешения. И как только они обретают вес, я понимаю, что уже догадываюсь.
Незнакомка усаживается на нижнюю полку и подгибает ноги под себя. Сажусь напротив.
– Надежда, – она протягивает руку и добавляет тем дружеским тоном, который располагает сразу и навсегда: – И давай сразу на «ты»!
Надежда – имя возможного прекрасного будущего. Откуда я могла знать, как ее зовут? И почему мне знакомо это необъяснимое человеческое