Виля считал Сочи наиболее подходящим местом для практики, так как строительство курортов находилось вне сферы влияния формалистов.
Возвращался он загорелый, окрепший, с альбомами, заполненными эскизами…
Но вот учёба и завершилась. Виля получил диплом с отличием и назначение в родной город Николаевск, где ему поручили строить дворец культуры. У Вили от счастья кружилась голова. Что ещё можно желать? Ему поручили строительство в родном городе! Это будет первое архитектурное пятно в общем ансамбле. Потом он проведёт общую планировку и создаст в Сибири новый город, который неизбежно заставит людей жить по-новому. С каким удовольствием он расковыряет шелуху этих одноэтажных обывательских домов, которые сами по себе являются бастионом мещанства!.. С каким бы удовольствием тогда пригласил бы посмотреть этот город своего лучшего друга, учителя и советчика Фому Кампанеллу.
Защита дипломного проекта, получение диплома давало право забросить все расчёты и окунуться в развлечения, пожить в свое удовольствие. Однако для Вили это было началом более напряжённой работы.
Виля давно уже начал посещать Геологический институт, где слушал лекции Ферсмана. После лекции он забрасывал его вопросами. Ферсман обратил внимание, что Вилю интересует геологическое положение и будущее только одного района Сибири. Узнав, что Виля архитектор, Ферсман пришел в восторг:
– Юноша, жму вашу руку. Именно таким должен быть архитектор. Наш архитектор должен отличаться от чеховского тем, что он строит не только здания, и будущее человечества.
Виля часто бывал на квартире у Ферсмана и составил подробную карту обнаруженных и возможных полезных ископаемых Николаевска, а также прилегающих районов.
В институте Народного хозяйства он составил карту экономическую: сырьевых и энергетических ресурсов.
И только к осени он смог выехать в Николаевск с назначением на должность главного архитектора.
На стыках рельсов
В купе мягкого вагона Виля заметил, что над ним верхнее место занимает пожилой полный человек из категории тех, кого привыкли называть солидным. Виля предложил ему своё нижнее место, но человек усмехнулся.
– Я, юноша, ещё легко ношу свои девяносто восемь килограмм, и мне нетрудно забросить их на верхнюю полку. Натура у меня медвежья, сибирская, люблю лежать, как в берлоге, чтобы меня никто не трогал.
Рядом с Вилей поместились молодая красивая женщина, над ней юноша лет двадцати пяти.
Поезд тронулся. Кондуктор предложил чай.
– Товарищи, давайте все вместе пить чай, – предложила попутчица.
Юноши охотно согласились. Солидный человек отказался.
– Я, дамочка, стаканчиками не пью. Не наносятся. Я привык пить чай так, чтобы самовар мне поклонился. Я, дамочка, вообще